Холм покинутых святынь что это
«Моя мечта» В. Брюсов
Моей мечте люб кругозор пустынь,
Она в степях блуждает вольной серной,
Ей чужд покой окованных рабынь,
Ей скучен путь проложенный и мерный.
Но, встретив Холм Покинутых Святынь,
Она дрожит в тревоге суеверной,
Стоит, глядит, не шелохнет травой,
И прочь идет с поникшей головой.
Дата создания: 23 июня 1895 г.
Сборник «Chefs d’oeuvre», цикл «Холм покинутых святынь».
Анализ стихотворения Брюсова «Моя мечта»
Короткое стихотворение «Моя мечта» открывает цикл «Холм покинутых святынь» сборника «Chefs d’oeuvre» («Шедевры»). Дата создания – 23 июня 1895 года. Произведение состоит из восьми строк, способ рифмовки можно представить в виде схемы abababcc, можно сказать, что рифма сочетается с парной. «Моя мечта» написана пятистопным ямбом.
Исследователи лирики Валерия Яковлевича Брюсова отмечают, что в сборнике «Шедевры» отразилось стремление поэта отрешиться от общества. Это произведение является ярким примером этой тяги к одиночеству. В нём автор рассуждает о том, какова его мечта. Чтобы раскрыть этот образ Брюсов использует приём персонификация, то есть поэт придаёт неодушевлённой вещи (в данном случае явлению, состоянию) черты живого существа.
Мечта согласно словарному определению – это присущий человеку вид воображения, устрёмленный в будущее; это процесс конструирования образов желаемого. В произведении же мечта предстаёт в виде молодой женщины. Говоря о первого лица, поэт рассказывает о ней, добавляя новые детали к её образу.
Из первых четырёх строк мы узнаём о характере героини:
Моей мечте люб кругозор пустынь,
Она в степях блуждает вольной серной.
Ей чужд покой окованных рабынь,
Ей скучен путь проложенный и мерный.
Как следует из этого отрывка, у мечты Валерия Яковлевича есть предпочтения: ей нравятся открытые просторы – пустыни и степи. Она пренебрегает проторёнными дорогами и размеренным существованием в строгих рамках. Поэт использует анафору, чтобы подчеркнуть, как далека она от общепринятых стандартов.
Сам выбор слов в этих строках показывает, что поэт избегает тривиальностей и жёстких правил и рамок. Он не боится экспериментировать с языком. В тексте стихотворения мы видим архаичное выражение «ей люб», встречаем неожиданное словосочетание («кругозор пустынь»). Можно предположить, что поэт имел в виду простор, но употребление слова «кругозор» в таком значении только добавляет своеобразия слогу.
Интересны и эпитеты, которые автор использует для описания своей героини. Мы встречаем яркую антитезу «вольная серна» – «окованные рабыни». Оригинален и эпитет «путь проложенный и мерный», вызывающий смешанные чувства: с одной стороны, этот образ действительно выглядит скучным, но с другой – «мерный», созвучное слову «верный», указывает, что, возможно, это не такой уж плохой выбор.
И вот во второй части стихотворения мы обнаруживаем нечто, способное укротить своевольную мечту. Героиня приходит к Холму Покинутых Святынь, один вид которого заставляет его опустить голову. Поэт не даёт объяснения, что же это за место, но представляется, что в виду имеется некий памятник, напоминающий о бренности всего сущего. Мысль о том, что самые смелые начинания в конце концов исчезнут бесследно вызывает в героине трепет, усиленный градацией («дрожит, …, стоит, глядит, не шелохнёт…»), и она поворачивает назад.
Название книги
Chefs d’œuvre
Брюсов Валерий
ХОЛМ ПОКИНУТЫХ СВЯТЫНЬ
Моей мечте люб кругозор пустынь,
Она в степях блуждает вольной серной.
Ей чужд покой окованных рабынь,
Ей скучен путь проложенный и мерный.
Но, встретив Холм Покинутых Святынь,
Она дрожит, в тревоге суеверной,
Стоит, глядит, не шелохнет травой,
И прочь идет с поникшей головой.
ЛЬВИЦА СРЕДИ РАЗВАЛИН
Холодная луна стоит над Насаргадой,
Прозрачным сумраком подернуты пески.
Выходит дочь царя в мечтах ночной тоски
На каменный помост — дышать ночной прохладой.
Пред ней знакомый мир: аркада за аркадой;
И башни и столпы, прозрачны и легки;
Мосты, повисшие над серебром реки;
Дома, и Бэлахрам торжественной громадой…
Царевна вся дрожит… блестят ее глаза…
Рука сжимается мучительно и гневно…
О будущих веках задумалась царевна!
И вот ей видится: ночные небеса,
Разрушенных колони немая вереница
И посреди руин — как тень пустыни — львица.
Далекий Сириус, холодный и немой!
Из ночи в ночь надменно
Сверкаешь ты над сумрачной землей,
Царишь над бедственной вселенной.
Владыка Сириус, не внемлющий мольбам,
Пред алтарем ненужный фимиам
Тебе затеплил твой служитель.
Ты чужд нам, Сириус! но твой холодный луч
Сжигает наши жатвы.
Губи меня! и отравляй! и мучь!
И отвергай с презреньем клятвы!
Тебе, о Сириус, не знающий людей,
Среди толпы, и в хижине своей,
И в миг последний упоенья!
Ты — монахиня! лилия бога!
Ты навеки невеста Христа!
Это я постучал в ворота,
Я измучен, я весь истомлен,
Я бессилен, я мертв от желаний.
Все вокруг — как в багряном тумане,
Все вокруг — точно звон.
Выходи же! иди мне навстречу!
Я последней любви не таю!
Я безумно тебя обовью,
Дикой лаской отвечу!
И мы вздрогнем, и мы упадем,
И, рыдая, сплетемся, как змеи,
На холодном полу галереи
В полумраке ночном.
Но, под тем же таинственным звоном,
Я нащупаю горло твое,
Я сдавлю его страстно — и все
Будет кончено стоном.
Холодная ночь над угрюмою Сеной,
Да месяц, блестящий в раздробленной влаге,
Да труп позабытый, обрызганный пеной.
Здесь слышала стоны и звяканья шпаги
Холодная ночь над угрюмою Сеной,
Смотрела на подвиг любви и отваги.
И месяц, блестящий в раздробленной влаге,
Дрожал, негодуя, пред низкой изменой…
И слышались стоны, и звякали шпаги.
Но труп позабытый, обрызганный пеной,
Безмолвен, недвижен в речном саркофаге.
Холодная ночь над угрюмою Сеной
Не помнит про подвиг любви и отваги,
И месяц, забыв, как дрожал пред изменой,
Безмолвен, раздроблен в речном саркофаге!
Я видела в окно: на маленькой гондоле
Он уплывал от стен монастыря,
И за кормой пурпурная заря
Дрожала в синеве цветком желтофиоли.
Как плавно, как легко, как смело — Анатолий
Холм покинутых святынь что это
Моя любовь — палящий полдень Явы,
Там ящеры, зрачки прикрыв, лежат,
Здесь по стволам свиваются удавы.
И ты вошла в неумолимый сад
Для отдыха, для сладостной забавы?
Цветы дрожат, сильнее дышат травы,
Идем: я здесь! Мы будем наслаждаться, —
Играть, блуждать, в венках из орхидей,
Тела сплетать, как пара жадных змей!
День проскользнет. Глаза твои смежатся.
Я обовью твой неподвижный стан.
ПЕРЕД ТЕМНОЙ ЗАВЕСОЙ
Слова теряют смысл первоначальный,
Дыханье тайны явно для души,
В померкшем зеркале твои глаза печальны,
Твой голос — как струна в сочувственной тиши.
О погоди! — последнего признанья
Нет силы вынести, нет силы взять.
Под сенью пальмы — мы два бледных изваянья,
И нежит мне чело волос приникших прядь.
Пусть миги пролетят беззвучно, смутно,
Пред темной завесой безвестных дней.
Мы — двое изгнанных в пустыне бесприютной,
Мы — в бездне вечности чета слепых теней…
Молчание смутим мы поцелуем,
Святыню робости нарушит страсть.
И вновь, отчаяньем и счастием волнуем,
Под вскрик любви, в огнь рук я должен буду пасть!
28 ноября 1897, 1911
Сегодня! сегодня! как странно! как странно!
Приникнув к окошку, смотрю я во мглу.
Тяжелые капли текут по стеклу,
Мерцания в лужах, дождливо, туманно.
Сегодня! сегодня! одни и вдвоем!
Притворно стыдливо прикроются глазки,
И я расстегну голубые подвязки,
И мы, не смущенные, руки сплетем!
Мы счастливы будем, мы будем безумны!
Свободные, сильные, юные, — мы.
Деревья бульвара кивают из тьмы,
Пролетки по камням грохочут бесшумно.
О, милый мой мир: вот Бодлер, вот Верлен,
Вот Тютчев, — любимые, верные книги!
Меняю я вас на блаженные миги…
О, вы мне простите коварство измен!
Прощайте! прощайте! Сквозь дождь, сквозь ненастье,
Пойду, побегу, как безумец, как вор,
И в лужах мелькнет мой потупленный взор:
«Угрюмый и тусклый» огонь сладострастья!
Сладострастные тени на темной постели окружили,
легли, притаились, манят,
Наклоняются груди, сгибаются спины, веет жгучий,
тягучий, глухой аромат.
И, без силы подняться, без воли прижаться и вдавить
свои пальцы в округлости плеч,
Точно труп, наблюдаю бесстыдные тени в раздражающем
блеске курящихся свеч;
Наблюдаю в мерцаньи колен изваянья, беломраморность
бедер, оттенки волос…
А дымящее пламя взвивается в вихре и сливает тела
в разноцветный хаос.
О, далекое утро на вспененном взморье, странно-алые
краски стыдливой зари!
О, весенние звуки в серебряном сердце и твой
сказочно-ласковый образ, Мари!
Это утро за ночью, за мигом признанья, перламутрово-
Это утро, и воздух, и солнце, и чайки, и везде — точно
отблеск — улыбки твои!
Озаренный, смущенный, ребенок влюбленный,
я бессильно плыву в безграничности грез…
А дымящее пламя взвивается в вихре и сливает мечты
Лучшие стихи о мечте + анализ стихотворения Брюсова
Мечта — это заветное желание, которое обещает счастье. Ради неё человек может свернуть горы, одно за другим преодолеть препятствия. Подборка стихов на тему «Мечта» от поэтов-классиков и неизвестных авторов.
Стихи про то, что мечты сбываются
Мечты сбываются
Мечты сбываются – любой легко б заметил,
Когда б внимательней к тому, что просит, стал,
Когда бы всё, что получить от жизни грезил,
В тетрадку с точностью компьютера вписал.
Тогда б увидел он масштаб противоречий:
Желаний столько, что не хватит триста лет.
С утра одно, другое хочет он под вечер,
И никогда ни в чём уверенности нет.
Мечта не может быть обычной мыслеформой,
То размышления, не более того.
В мечте энергия, в ней чувств поток огромный,
И направление дано ему одно.
Мечта подобная всегда осуществиться,
Ей силы высшие в том будут помогать.
Но есть у высших сил на действия границы –
Им не дано законы жизни изменять.
Нельзя не стариться и жить на свете вечно,
Вернуться в прошлое – нарушить жизни суть.
Но слишком часто говорим мы «бесполезно»,
Где можно горы при желании свернуть.
Мечты сбываются, но без чудес, не сразу –
Считай, команду к исполнению даём.
Но столько дум потом, желаний новых, разных…
Мечты приходят к нам – мы их не узнаём.
Малыш спросил меня однажды,
Была ли у меня мечта
— Была, ответила я важно,
И улыбнулась как всегда.
— Ну, а сейчас? Мечта другая?
— Да нет, сынок, теперь она,
Ужасно стала мне родная,
И я в неё так влюблена…
Мечта со мною ходит рядом,
Как хвостик маленький вокруг,
И лишь касаясь нежно взглядом,
Я знаю, что я лучший друг.
Моя мечта — сто почемучек,
Сто непосед, и слов поток
Мы с ней сейчас идём за ручку,
Моя мечта лишь ты, сынок!
Мечтать не вредно
Мечтать не вредно, вредно не мечтать
И замыкаться в странном, скучном мире.
Летать не вредно, вредно не летать
И душу не дарить свободной Лире.
Мечтать не вредно, вредно не мечтать
И не стремиться ввысь, подобно птице.
А главное – надеяться и ждать –
Любой мечте дано осуществиться!
Мне бы прошагать все-все дороги
И достичь бескрайней высоты,
Нужные бы знать слова и слоги,
Но пока что это лишь мечты.
Часто так они недостижимы,
Нервы оттого порой внатяг.
Все в мечтах полетом одержимы,
То, что в жизни – труд, в мечтах – пустяк!
Но не стоит яростно сердиться,
И унынью предаваться – грех!
Нужно верить, и мечта свершится,
И тогда отыщется успех!
Философские размышления о мечтах
Глубокие размышления о мечте в стихах:
Мечтать…Летать… И думать о прекрасном.
Во сне касаться звёзд и облаков.
И верить в то, что это не напрасно.
Что в жизни нашей будет всё легко.
Надеяться на Чудо…Верить в сказку…
Любить друг друга и тепло дарить.
И жить по-настоящему…Без маски.
Смеяться…Плакать…И судьбу творить.
Дарить друг другу радость и улыбку
От счастья плакать…от любви сгорать…
И не бояться совершить ошибку…
Весь опыт жизни в Мудрость собирать.
Не думать о плохом…Не жить вчерашним.
Не злиться на судьбу, когда идёт не в масть…
Признаться в чувствах…Быть немного грешным
И наслаждаться этой жизнью всласть.
Что бывает, когда умирает мечта? –
Та, которой ты жил и дышал много лет…
Нет мечты – и внутри выключается свет,
И в тебе наступает одна темнота.
Смотрит город в окно – неприветлив, колюч.
Да и ты на себя самого не похож.
Ты как будто бы в запертом доме живёшь,
А к нему потерялся единственный ключ.
Дом запущен и пуст. Ты и сам – пустота.
Просто бродишь бесцельно в холодной тиши.
Что бывает, когда умирает мечта? –
Вместе с ней умирает частичка души.
Моя мечта как-будто птица в клетке…
Ей крылья не расправить по весне…
В неё стреляли часто, больно, метко,
Но всё ж она живёт… Живёт во мне…
Печаль души гитарною струною
Звучит и вторит музыке дождя…
Я знаю, что не просто быть со мною…
Ещё сложнее будет – уходя…
Я не для всех себя приоткрываю,
Доверив ключ от сердца, словно клад…
Обиды я прощаю, забываю,
Но в сердце не впущу уже назад…
Нельзя входить обутыми ногами,
Измазав в грязь надежды и мечты…
С тобою мы не сможем быть врагами,
Но другом быть сумеешь вряд ли ты…
Мне жаль тебя, ты сам себя терзаешь,
Но до тебя давно мне дела нет…
И раз других словами обижаешь,
Позволь, я подарю тебе совет…
Цени людей и будь самим собою,
Не стоит мачо строить из себя!
И чтоб не плакать над своей судьбою,
Живи – не одного себя любя!
Моя мечта, как рифма для поэта…
Пусть не сбылись мечтанья по весне,
Но впереди уже смеётся лето,
А здесь внутри – живёт душа во мне…
А ты опять играешь плохо роли…
Цинизм – не артистизм и в этом суть…
Не подбирай к душе моей пароли
И счастлив будь, а я уж как-нибудь…
Стихи классиков о мечтах
Классики русской литературы тоже любили мечтать…
Мечты (А.С. Пушкин)
Александр Пушкин
Моя мечта летит к далекому Парижу (Н. Гумилёв)
Моя мечта летит к далекому Парижу,
К тебе, к тебе одной.
Мне очень холодно. Я верно не увижу
Мне грустно от луны. Как безнадежно вьется
Январский колкий снег.
О, как мучительно, как трудно расстается
Николай Гумилёв
Мечтания А. Майкова
Пусть пасмурный октябрь осенней
Пусть сеет мелкий дождь или порою град
В окошки звякает, рябит и пенит лужи,
Пусть сосны черные, качаяся, шумят,
И даже без борьбы, покорно, незаметно,
Сдает угрюмый день, больной и бесприветный,
Природу грустную ночной холодной мгле,
Я одиночества не знаю на земле.
Забившись на диван, сижу; воспоминанья
Встают передо мной; слагаются из них
В волшебном очерке чудесные созданья
И люди движутся, и глубже каждый миг
Я вижу души их, достоинства их мерю,
И так уж наконец в присутствие их верю,
Что даже кажется, их видит черный кот,
Который, поместясь на стол, под образами,
Подымет морду вдруг и желтыми глазами
По темной комнате, мурлыча, поведет…
Аполлон Майков
Мои мечты (С. Есенин)
Мои мечты стремятся вдаль,
Где слышны вопли и рыданья,
Чужую разделить печаль
И муки тяжкого страданья.
Я там могу найти себе
Отраду в жизни, упоенье,
И там, наперекор судьбе,
Искать я буду вдохновенья.
Сергей Есенин
Мечтатель (Ф. Сологуб)
Мечтатель, странный миру,
Всегда для всех чужой,
Не служит он хвалой.
Кому-то дымный ладан
Он жжет, угрюм и строг,
Но миром не разгадан
Страстей своих игру, –
Порой у гроба весел
Садов цветущих ряд
В прославленной долине
И там в мечтах проводит
Сологуб Федор
Это итересно: А. С. Пушкин «Я вас любил» стихотворение на все времена!
Анализ стиха «Моя мечта» В. Брюсова
Короткое стихотворение «Моя мечта» открывает цикл «Холм покинутых святынь» сборника «Chefs d’oeuvre» («Шедевры»). Дата создания – 23 июня 1895 года.
Представляем текст и анализ стихотворения про мечту Валерия Брюсова.
«Моя мечта»
Моей мечте люб кругозор пустынь,
Она в степях блуждает вольной серной,
Ей чужд покой окованных рабынь,
Ей скучен путь проложенный и мерный.
Но, встретив Холм Покинутых Святынь,
Она дрожит в тревоге суеверной,
Стоит, глядит, не шелохнет травой,
И прочь идет с поникшей головой.
Анализ
Произведение состоит из восьми строк, способ рифмовки можно представить в виде схемы abababcc, можно сказать, что рифма сочетается с парной. «Моя мечта» написана пятистопным ямбом.
Исследователи лирики Валерия Яковлевича Брюсова отмечают, что в сборнике «Шедевры» отразилось стремление поэта отрешиться от общества. Это произведение является ярким примером этой тяги к одиночеству.
В нём автор рассуждает о том, какова его мечта. Чтобы раскрыть этот образ Брюсов использует приём персонификация, то есть поэт придаёт неодушевлённой вещи (в данном случае явлению, состоянию) черты живого существа.
Мечта согласно словарному определению – это присущий человеку вид воображения, устрёмленный в будущее; это процесс конструирования образов желаемого. В произведении же мечта предстаёт в виде молодой женщины. Говоря о первого лица, поэт рассказывает о ней, добавляя новые детали к её образу.
Из первых четырёх строк мы узнаём о характере героини:
Моей мечте люб кругозор пустынь,
Она в степях блуждает вольной серной.
Ей чужд покой окованных рабынь,
Ей скучен путь проложенный и мерный.
Как следует из этого отрывка, у мечты Валерия Яковлевича есть предпочтения: ей нравятся открытые просторы – пустыни и степи. Она пренебрегает проторёнными дорогами и размеренным существованием в строгих рамках. Поэт использует анафору, чтобы подчеркнуть, как далека она от общепринятых стандартов.
Сам выбор слов в этих строках показывает, что поэт избегает тривиальностей и жёстких правил, и рамок. Он не боится экспериментировать с языком.
В тексте стихотворения мы видим архаичное выражение «ей люб», встречаем неожиданное словосочетание («кругозор пустынь»). Можно предположить, что поэт имел в виду простор, но употребление слова «кругозор» в таком значении только добавляет своеобразия слогу.
Интересны и эпитеты, которые автор использует для описания своей героини. Мы встречаем яркую антитезу «вольная серна» – «окованные рабыни».
Оригинален и эпитет «путь проложенный и мерный», вызывающий смешанные чувства: с одной стороны, этот образ действительно выглядит скучным, но с другой – «мерный», созвучное слову «верный», указывает, что, возможно, это не такой уж плохой выбор.
И вот во второй части стихотворения мы обнаруживаем нечто, способное укротить своевольную мечту. Героиня приходит к Холму Покинутых Святынь, один вид которого заставляет его опустить голову.
Поэт не даёт объяснения, что же это за место, но представляется, что в виду имеется некий памятник, напоминающий о бренности всего сущего. Мысль о том, что самые смелые начинания в конце концов исчезнут бесследно вызывает в героине трепет, усиленный градацией («дрожит, …, стоит, глядит, не шелохнёт…»), и она поворачивает назад.
Мечта — это то, что человек хочет больше всего на свете и ради чего готов идти на любые жертвы. Человека, у которого есть мечта, отличают целеустремлённость, самоотверженность, сила воли. Мечтать и уверенно идти по пути к мечте — это очень достойное занятие.
Холм покинутых святынь что это
Amorem canat aetas prima[2]
Моя любовь — палящий полдень Явы,
Там ящеры, зрачки прикрыв, лежат,
Здесь по стволам свиваются удавы.
И ты вошла в неумолимый сад
Для отдыха, для сладостной забавы?
Цветы дрожат, сильнее дышат травы,
Идем: я здесь! Мы будем наслаждаться, —
Играть, блуждать, в венках из орхидей,
Тела сплетать, как пара жадных змей!
День проскользнет. Глаза твои смежатся.
Я обовью твой неподвижный стан.
ПЕРЕД ТЕМНОЙ ЗАВЕСОЙ
Слова теряют смысл первоначальный,
Дыханье тайны явно для души,
В померкшем зеркале твои глаза печальны,
Твой голос — как струна в сочувственной тиши.
О погоди! — последнего признанья
Нет силы вынести, нет силы взять.
Под сенью пальмы — мы два бледных изваянья,
И нежит мне чело волос приникших прядь.
Пусть миги пролетят беззвучно, смутно,
Пред темной завесой безвестных дней.
Мы — двое изгнанных в пустыне бесприютной,
Мы — в бездне вечности чета слепых теней…
Молчание смутим мы поцелуем,
Святыню робости нарушит страсть.
И вновь, отчаяньем и счастием волнуем,
Под вскрик любви, в огнь рук я должен буду пасть!
28 ноября 1897, 1911
Сегодня! сегодня! как странно! как странно!
Приникнув к окошку, смотрю я во мглу.
Тяжелые капли текут по стеклу,
Мерцания в лужах, дождливо, туманно.
Сегодня! сегодня! одни и вдвоем!
Притворно стыдливо прикроются глазки,
И я расстегну голубые подвязки,
И мы, не смущенные, руки сплетем!
Мы счастливы будем, мы будем безумны!
Свободные, сильные, юные, — мы.
Деревья бульвара кивают из тьмы,
Пролетки по камням грохочут бесшумно.
О, милый мой мир: вот Бодлер, вот Верлен,
Вот Тютчев, — любимые, верные книги!
Меняю я вас на блаженные миги…
О, вы мне простите коварство измен!
Прощайте! прощайте! Сквозь дождь, сквозь ненастье,
Пойду, побегу, как безумец, как вор,
И в лужах мелькнет мой потупленный взор:
«Угрюмый и тусклый» огонь сладострастья!
Сладострастные тени на темной постели окружили,
легли, притаились, манят,
Наклоняются груди, сгибаются спины, веет жгучий,
тягучий, глухой аромат.
И, без силы подняться, без воли прижаться и вдавить
свои пальцы в округлости плеч,
Точно труп, наблюдаю бесстыдные тени в раздражающем
блеске курящихся свеч;
Наблюдаю в мерцаньи колен изваянья, беломраморность
бедер, оттенки волос…
А дымящее пламя взвивается в вихре и сливает тела
в разноцветный хаос.
О, далекое утро на вспененном взморье, странно-алые
краски стыдливой зари!
О, весенние звуки в серебряном сердце и твой
сказочно-ласковый образ, Мари!
Это утро за ночью, за мигом признанья, перламутрово-
Это утро, и воздух, и солнце, и чайки, и везде — точно
отблеск — улыбки твои!
Озаренный, смущенный, ребенок влюбленный,
я бессильно плыву в безграничности грез…
А дымящее пламя взвивается в вихре и сливает мечты