Холмс не знал что земля вращается вокруг солнца
Шерлок Холмс и доктор Ватсон
| Точность | Выборочно проверено |
Ше́рлок Холмс и до́ктор Ва́тсон — советский детективный фильм 1979 года.
Содержание
Цитаты [ править ]
Знакомство [ править ]
Шерлок Холмс: Давно с Востока?
Доктор Ватсон: Недавно! Но как Вы узнали?
Шерлок Холмс: Пустяки. Скажите, доктор Ватсон, Вы понимаете всю важность моего открытия?
Доктор Ватсон: И потом, мистер Холмс, у меня есть та же добродетель, что и у Вашей хозяйки: я не сую нос в чужие дела.
Шерлок Холмс: А я люблю совать нос в чужие дела.
Шерлок Холмс: Мистер Ватсон!
Доктор Ватсон: Да-да?
Шерлок Холмс: Это роман?
Доктор Ватсон: Да!
Шерлок Холмс: Вы что, читаете романы?
Доктор Ватсон: А Вы хотите сказать, что… не читаете? Это же Диккенс!
Шерлок Холмс: Не читал, не читаю и не собираюсь читать. Я вообще не читаю беллетристику.
Доктор Ватсон: Ну, а история? Философия?
Шерлок Холмс: История, философия… В руки не беру.
Доктор Ватсон: А как же Аристотель? Жанна д’Арк, Коперник?
Шерлок Холмс: Коперник? Знакомая фамилия. Что он сделал?
Доктор Ватсон: Боже мой, так ведь это же он открыл, что Земля вращается вокруг Солнца! Или этот факт вам тоже неизвестен?
Шерлок Холмс: Но мои глаза говорят мне, что, скорее, Солнце вращается вокруг Земли. Впрочем, может быть, он и прав, ваш… как его — Коперник.
Доктор Ватсон: Простите меня, Холмс… Вы человек острого ума, это сразу видно! Вы превосходно знаете химию… Как же Вы не знаете… вещей, которые известны каждому школьнику?!
Шерлок Холмс: Ну, когда я был школьником, я это знал, а потом основательно забыл.
Доктор Ватсон: Вы что, хвастаетесь своим невежеством?!
Шерлок Холмс: А Вы, Ватсон, можете отличить грязь на Ридженс-стрит от грязи на Пиккадилли? Или пепел гаванской сигары от пепла манильской? Или можете мне сказать, что написано в третьем параграфе «Уложения о наказаниях Британской империи»? Можете?
Доктор Ватсон: Но ведь я говорю об элементарных вещах, которые знает каждый!
Шерлок Холмс: Но я-то не каждый, Ватсон, поймите: человеческий мозг — это пустой чердак, куда можно набить всё, что угодно. Дурак так и делает: тащит туда нужное и ненужное. И наконец наступает момент, когда самую необходимую вещь туда уже не запихнёшь. Или она запрятана так далеко, что её не достанешь. Я делаю по-другому. В моём чердаке только необходимые мне инструменты. Их много, но они в идеальном порядке и всегда под рукой. А лишнего хлама мне не нужно.
Доктор Ватсон: Учение… Коперника… по-Вашему, хлам?!
Шерлок Холмс: Хорошо. Допустим, Земля вращается вокруг Солнца.
Доктор Ватсон: То есть… то есть… ка́к — допустим?!
Шерлок Холмс: Земля вращается вокруг Солнца. Но мне в моём деле это не пригодится!
Доктор Ватсон: Как ужасно было бы жить в мире, где не с кем было бы поговорить о поэзии… о живописи… о политике… Где каждый знает только то, что ему нужно… для дела.
Шерлок Холмс: Ватсон!
Доктор Ватсон: Извините.
Шерлок Холмс: Мистер Ватсон! Ватсон, я могу Вас утешить: дело в том, что таких людей, как я, в мире очень немного. Может быть даже, я такой один.
Шерлок Холмс: Не дождались меня. Голод сильнее мужской солидарности, а?
Миссис Хадсон: И вообще, мистер Ватсон, я стараюсь никогда не смотреть, кто выходит, кто приходит к нему. И Вам не советую.
[Холмс пиликает на скрипке, входит Ватсон]:
Шерлок Холмс: Вам не спится, Ватсон?
Доктор Ватсон: Я прекрасно спал. Но меня разбудило вот это.
Шерлок Холмс: Но Вы говорили, что любите музыку.
Доктор Ватсон: Музыку? Да. Но это… я думал, с кем-то плохо. Или кошка застряла в трубе.
Шерлок Холмс: Наверное, Вы правы. Но дело в том, что это одна из моих привычек — под эти звуки мне лучше думается. А сейчас как раз есть о чём подумать.
Доктор Ватсон: Вы бы лучше подумали о том [высыпает порошок со снотворным в рот], что уже два часа ночи. [берёт стакан с водой и видит на дне глаз]
Доктор Ватсон: Что это?
Шерлок Холмс: Глаз. Человеческий глаз.
Доктор Ватсон: Стеклянный?
Шерлок Холмс: Настоящий. Принято считать, что в зрачке убитого остаётся изображение убийцы в последний момент перед смертью. Я провел ряд опытов и могу с уверенностью сказать: абсолютная чепуха! Дорогой Ватсон, чтобы Вас утешить, я могу сыграть более привычное для Вашего слуха. [исполняет прекрасную музыку]
Мистер Стэмфорд: И всё-таки невероятно, чтобы такой человек, как Шерло́к Холмс, оказался обыкновенным преступником.
Доктор Ватсон: Необыкновенным! …Вот именно, что необыкновенным! Я убеждён, что сам он не совершает преступлений! Он мыслитель! Мозг преступного мира!
Доктор Ватсон: Что Вам нужно, милейший?
Шерлок Холмс: Ватсон, Вы пришли вовремя. Я где-то забыл свои ключи.
Доктор Вастон: Вот ваши ключи. (отдавая Холмсу отмычки)
Шерлок Холмс: Спасибо. Как я рад, что вы их нашли.
Шерлок Холмс [боксируя]: Вы собираетесь съехать, съехать собираетесь!
Шерлок Холмс: Я должен Вас поздравить, Ватсон, Вы сделали, в общем, правильные наблюдения. Вы ошиблись только в знаке: нужно было поставить плюс, а Вы поставили минус. Я действительно имею прямое отношение к преступному миру. Я сыщик.
Миссис Хадсон: По… Пошёл вон, бандит!
Доктор Ройлотт: Идиотка. [захлопывает дверь] Кто тут Шерлок Холмс? [молчание] Я спрашиваю, чёрт побери, кто из вас Шерлок Холмс?!
Шерлок Холмс: Шерлок Холмс — это я.
Доктор Ройлотт: Доктор Гримсби Ройлотт! У вас только что была моя падчерица, Эллен Стоунер.
Шерлок Холмс: Ну и что?
Доктор Ройлотт: Что «ну и что»?! Не думаете ли Вы, что Вам удастся меня одурачить?! Эта старая дура Фаринтош дала ей Ваш адрес. Что она здесь про меня наговорила, что наплела?!
Шерлок Холмс: Вас это не касается.
Доктор Ройлотт: [наклонившись к Холмсу] Слушайте, Вы, молодой прохвост! Я ведь не таких обламывал! Попробуйте только сунуть свой длинный нос в мои дела — и Вы увидите, что будет! От Вас мокрого места не останется!
Шерлок Холмс: Нет, действительно скотина: ворвался в дом, наследил, испортил [распрямляя кочергу] хо… ро… шую вещь.
Шерлок Холмс: Мисс Стоунер, у вас в доме есть кошка?
Эллен Стоунер: Кошки нет, у нас только гиена и павиан.
Шерлок Холмс: Вашу гиену мы не видели, но вряд ли она станет пить молоко из такого маленького блюдечка.
Доктор Ватсон: Мисс Стоунер, а где ваш павиан?
Эллен Стоунер: Гуляет по дому.
Эллен Стоунер: Мистер Холмс… Вы спасли мне больше, чем жизнь. Вы… Вы избавили меня… от такого ужаса. Я понимаю, что… о де́ньгах неловко говорить… но всё-таки, сколько я Вам должна?
Шерлок Холмс: Мисс Стоунер, Вы должны нам с мистером Ватсоном один фунт шесть шиллингов. За проезд — из Лондона и обратно.
[после рассказа Холмса о распутывании дела]
Доктор Ватсон: Дорогой Холмс… Вы великий сыщик.
Шерлок Холмс: Дорогой Ватсон, я всегда Вам об этом говорил.
Кровавая надпись [ править ]
Доктор Ватсон: Что Вы делаете?
Шерлок Холмс: Не видите? Стреляю.
Доктор Ватсон: Странный способ украшать дом… монограммой королевы.
Шерлок Холмс: Мне скучно, Ватсон.
Доктор Ватсон: Надымили. Испортили стенку. Что Вы скажете хозяйке?
Шерлок Холмс: Ничего не скажу. Завешу ковром, она и не увидит. Ведь Вы мне дадите ковер?
Доктор Ватсон: Не дам.
Шерлок Холмс: Ватсон, перестаньте злиться. Проиграли на бильярде и теперь срываете на мне своё плохое настроение. Здесь явно не хватает двух точек… [стреляет дважды]
Шерлок Холмс: Вещи могут рассказать о людях значительно больше, чем люди о вещах.
Шерлок Холмс: Если б Вы знали, Ватсон, как я ненавижу такие дни. Самый совершенный в мире мозг ржавеет без дела. Э-э… Ватсон! Хотите заняться дедукцией? Подите сюда. Вон идёт джентльмен. Что Вы можете о нём сказать?
Доктор Ватсон: Ну… это лондонец. Идёт привычной дорогой, не оглядываясь по сторонам.
Шерлок Холмс: Логично.
Доктор Ватсон: Человек зажиточный, хорошего аппетита. Это видно по одежде и по… брюшку.
Шерлок Холмс: Браво! Ещё очко в Вашу пользу.
Доктор Ватсон: Пожалуй, всё.
Шерлок Холмс: Я могу еще кое-то добавить: ему 48 лет, он женат, имеет сына, очень любит свою собаку — рыжего сеттера — и работает в министерстве иностранных дел. [удивлённый взгляд Ватсона]
Доктор Ватсон: После истории с часами я готов верить всему, что Вы скажете. Но, чёрт возьми… Как?!
Шерлок Холмс: Нет ничего проще, дорогой Ватсон. Дело в том… что этот человек… мой родной брат Майкрофт Холмс! [громко смеётся]
Доктор Ватсон: [также смеётся] Вы разыграли меня, Холмс. Но я сам виноват, не надо быть таким легковерным. А если серьёзно, Холмс? Вон идёт человек самой заурядной внешности. Вот, который переходит улицу. Ну, что Вы о нём можете сказать?
Шерлок Холмс: Об этом моряке, отставном сержанте?
Доктор Ватсон: Ах, он уже отставной сержант? Наверное, это Ваш родной брат… [смеётся]
[Холмс также громко смеётся]
Доктор Ватсон: Как Вам не стыдно, Холмс, Вы пользуетесь тем, что Вас нельзя проверить, и морочите мне голову, да? [смеётся, Холмс присоединяется]
Миссис Хадсон [входя]: Мистер Холмс, к вам посыльный, по виду — отставной сержант. [смех Ватсона сменяется удивлением]
Шерлок Холмс: Я Шерлок Холмс, это со мной.
Миссис Хадсон: Ужасное преступление… на Брикстон-роуд. Убит американец. Слава Богу, дело ведёт инспектор Лестрейд. Газеты пишут — лучший инспектор.
Доктор Ватсон: Инспектор Лестрейд — самодовольный осёл, миссис Хадсон.
Миссис Хадсон: Так пишет «Таймс»…
Шерлок Холмс: Что-нибудь ещё, джентльмены?
Один из беспризорников: Одну сигару на всех, сэр.
Шерлок Холмс: Курить вредно. Видите, какой я худой? [проведя рукой по лицу, втягивает щёки и закатывает глаза] Это от курения.
Миссис Хадсон: А это — собачке!
Джефферсон Хопп: [Дребберу] Вспомни Люси Ферье!
Доктор Ватсон: Мне всегда было обидно за графа Монте-Кристо. На что он тратил свои богатства, свои таланты?
Шерлок Холмс: Это из романа? Не читал.
Человеческий мозг — это пустой чердак
Шерлок Холмс: Роман… Вы что, читаете романы?
Доктор Ватсон: А вы хотите сказать, что… не читаете?
Шерлок Холмс: Не читал, не читаю и не собираюсь читать. Я вообще не читаю беллетристику.
Доктор Ватсон: Ну, а история? Философия?
Шерлок Холмс: Историю, философию в руки не беру.
Доктор Ватсон: А как же Аристотель? Жанна Д’Арк, Коперник?
Шерлок Холмс: Коперник — знакомая фамилия. Что он сделал?
Доктор Ватсон: Боже мой, так ведь это же он открыл, что Земля вращается вокруг Солнца! Или этот факт вам тоже неизвестен?
Шерлок Холмс: Но мои глаза говорят мне, что скорее Солнце вращается вокруг Земли. Впрочем, может быть, он и прав, ваш этот… как его — Коперник.
Доктор Ватсон: Простите меня, Холмс! Но вы же человек острого ума, это сразу видно! …Как же вы не знаете вещей, которые известны каждому школьнику?! Шерлок Холмс: Ну, когда я был школьником, я это знал, а потом основательно забыл.
Доктор Ватсон: Вы что, хвастаетесь своим невежеством?! …Но ведь я говорю об элементарных вещах, которые знает каждый!
Шерлок Холмс: Но я-то не каждый, Ватсон, поймите: человеческий мозг — это пустой чердак, куда можно набить всё, что угодно. Дурак так и делает: тащит туда нужное и ненужное. И наконец наступает момент, когда самую необходимую вещь туда уже не запихнёшь. Или она запрятана так далеко, что ее не достанешь. Я же делаю всё по-другому. В моём чердаке только необходимые мне инструменты. Их много, но они в идеальном порядке и всегда под рукой. А лишнего хлама мне не нужно.
Доктор Ватсон: Учение Коперника, по-вашему, хлам?!
Шерлок Холмс: Хорошо. Допустим, Земля вращается вокруг Солнца.
Доктор Ватсон: То есть… то есть… ка́к — допустим?!
Шерлок Холмс: Земля вращается вокруг Солнца. Но мне в моём деле это не пригодится!
Похожие статьи
комментариев 10
всё верно сказано! согласен…
Память не тождественно понятию — знание и навыки.
Память — очень часто ненужные факты, такие как, например, день рождения Мао Цзэдуна. Знание, например, знать ПДД. Навык, например, умение управлять телегой. ИМХО конечно.
Я поклонник Конан Дойла со школы и придерживаюсь этого принципа Холмса примерно с института.
Обратите внимание: «Ну, когда я был школьником, я это знал, а потом основательно забыл». Т.е. в школе учиться и получать массу «ненужной» информации надо. Это формирует личность и взгляды на мир, ваше отношение к проблемам общества.
Когда человек взрослеет, он уже вправе решать, что стоит выкидывать из головы, а что нет.
Иначе, узкий кругозор не позволит человеку делать выбор. И он превратиться в управляемое быдло, который будет знать только то, что вдолбили ему в голову третьи лица, преследующие свои интересы.
Когда личность уже сформирована, то можно фильтровать всю информацию, которую считаешь не нужной. Это действительно может помочь лучше постичь свою профессию, но надо умело фильтровать 🙂
«Железнобетоннейшая» доктрина, но… имеет ведь право на существование 🙂
Диалог между Шерлоком Холмсом и доктором Ватсоном о Копернике
Диалог из фильма И. Масленникова «Шерлок Холмс и доктор Ватсон: знакомство» (1980).
Холмс: – Мистер Ватсон!
Холмс: – Вы что, читаете романы?
Ватсон: – А вы хотите сказать, что не читаете? Это же Диккенс.
Холмс: – Не читал, не читаю и не собираюсь читать, я вообще не читаю беллетристику.
Ватсон: – Ну, а история, философия?
Холмс: – История, философия – в руки не беру.
Ватсон: – Ну, а как же Аристотель, Жанна Д’Арк, Коперник?
Холмс: – Коперник – знакомая фамилия. Что он сделал?
Ватсон: – Боже мой! Так ведь это же он открыл, что Земля вращается вокруг Солнца. Или этот факт вам тоже неизвестен?
Холмс: – Но мои глаза говорят мне, что скорее Солнце вращается вокруг Земли. Впрочем, может быть, он и прав, ваш. Как его? Коперник.
Ватсон: – Простите меня, Холмс. Вы человек острого ума, это сразу видно. Вы превосходно знаете химию. Как же вы не знаете вещей, которые известны каждому школьнику?
Холмс: – Ну, когда я был школьником, я это знал, а потом основательно забыл.
Ватсон: – Вы что, хвастаетесь своим невежеством?
Холмс: – А вы, Ватсон, вы можете отличить грязь на Риджент-стрит от грязи на Пикадилли? Или пепел гаванской сигары от пепла манильской? Или можете мне сказать, что написано в третьем параграфе Уложения о наказаниях Британской империи? Можете?
Ватсон: – Но ведь я говорю об элементарных вещах, которые знает каждый.
Холмс: – Но я-то не каждый, Ватсон, поймите! Человеческий мозг – это пустой чердак, куда можно набить всё, что угодно, дурак так и делает: тащит туда нужное и ненужное. И, наконец, наступает момент, когда самую необходимую вещь туда уже не запихнёшь, или она запрятана так далеко, что её не достанешь. Я делаю по-другому. В моем чердаке только необходимые мне инструменты. Их много, но они в идеальном порядке и всегда под рукой. А лишнего хлама мне не нужно.
Ватсон: – Учение Коперника, по-вашему, хлам?
Холмс: – Хорошо. Допустим, Земля вращается вокруг Солнца.
Ватсон: – То есть. То есть, как – «допустим»?
Холмс: – Земля вращается вокруг Солнца. Но мне в моём деле это не пригодится.
Ватсон: – Как ужасно было бы жить в мире, где не с кем было бы поговорить о поэзии, о живописи, о политике. Где каждый знает только то, что ему нужно для дела.
Холмс не знал что земля вращается вокруг солнца
© Тугушева М., вступительная статья, 2015
© Войтинская Н., Волжина Н., Вольпин Н., Дехтерева Н., Емельянникова Н., Лившиц Д., Тренева Н., Чуковские М. и Н., Штенгель В., перевод на русский язык. Наследники, 2015
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015
Бессмертный Шерлок Холмс
Джозеф Белл, эдинбургский профессор, был очень интересным человеком. Он отличался редкой проницательностью, безошибочной интуицией и огромной наблюдательностью. Его ученик, молодой врач Артур Конан Дойл, практиковавший в английском городке Саутси, нередко вспоминал о нем, чему, кроме естественной привязанности ученика к Учителю, была еще одна причина. Провинциальный врач, подолгу ожидавший в приемной редких пациентов, хотел стать писателем, и не таким, каких много, а современным Вальтером Скоттом. Пройдет несколько лет, и Дойл станет одним из самых известных писателей мира, но не в жанре исторического романа. Он прославится как автор детективного рассказа, и прославится «с помощью» Джозефа Белла, эдинбургского профессора медицины, перевоплотившегося в Великого Шерлока Холмса.
Интересно знать, как Артур Конан Дойл отнесся бы сейчас к феномену бессмертия Великого Сыщика – этим званием наградили Холмса поколения благодарных читателей. Ведь Дойл не то что в грядущей славе, но и в излишней популярности Шерлоку Холмсу охотно бы отказал. Его воображение упрямо рисовало иного литературного героя, достойного бессмертия, второго Айвенго. Однако молодому врачу надо было зарабатывать на жизнь растущей семье: в Саутси он женился. И Артур Конан Дойл начал писать рассказы. Один был опубликован в журнале «Корнхилл мэгэзин», известном строгими литературными критериями. То был, однако, аванс, поощрение автору и напоминание, что читатель всегда ждет знакомства с героем, вызывающим интерес и любопытство. Вот тогда-то Дойл и решил, что эксцентричный Джозеф Белл, с его удивительной способностью делать на основе наблюдения дедуктивные выводы, высокий, худощавый, с резкими, «ястребиными» чертами лица, стоит того, чтобы запечатлеть его в литературном образе, но не врача, а сыщика-детектива, которому по роду занятий необходимы и феноменальная наблюдательность, и умение анализировать. «На основе тщательного наблюдения и дедукции, господа, в любом случае можно поставить диагноз, – снова звучал в ушах Дойла вибрирующий голос профессора. – Однако не надо небрежничать: дедуктивные выводы должны быть проверены практикой».
Воспоминание о Белле отразилось в первой же детективной повести Дойла «Этюд в багровых тонах» (1887). В главе II «Этюда…», которая называется «Искусство делать выводы», Холмс знакомит и доктора Джона Хэмиша Уотсона[1], и читателя со своим дедуктивным методом… Мысль сделать героем именно сыщика возникла у Дойла не сразу. Был момент, когда изумительными аналитическими способностями обладал врач. А сын Дойла, Адриан, писал, что видел первый вариант «Этюда в багровых тонах», и там вообще не было Холмса, а фигурировал доктор, он же сыщик Ормонд Сэкер. Когда же Дойл ввел в действие Холмса, то звали его сначала не Шерлок, а Шерингфорд. Фамилию Холмс Дойл позаимствовал у любимого американского писателя и врача Оливера Уэнделла Холмса, так как, по признанию Дойла, он «очень сильно любил этого совершенно ему незнакомого человека». Однако, даже когда главным героем стал «сыщик-консультант», его друг-врач тоже остался в шерлокиане важной персоной: именно он рассказывает читателю о подвигах Холмса и его удивительном искусстве расследования преступлений.
В автобиографической книге «Воспоминания и приключения» (1924) Дойл свидетельствовал: «Когда я впервые стал думать о сыщике – примерно в 1886 году, – я прочитал несколько детективных рассказов и был поражен их, мягко говоря, нелепостью, потому что в разрешении таинственной загадки автор явно полагался на совпадение или стечение обстоятельств. Мне это показалось отступлением от правил честной игры, так как успех сыщика должен зависеть от чего-то, более свойственного его собственному разуму, а не только от необыкновенных авантюрных обстоятельств, которые, что ни говори, весьма редко встречаются в реальной жизни.
Меня довольно сильно увлекал Габорио, тщательно разрабатывавший детективные сюжеты, а мастер своего дела сыщик Огюст Дюпен Эдгара По был героем моего детства…»
Забегая вперед, скажем, что 1 марта 1909 года в Лондоне был дан торжественный обед в честь столетней годовщины со дня рождения По. Председательствовал на обеде сэр[2] Артур Конан Дойл. Он говорил о трудах замечательного писателя: «Его рассказы… так стимулировали умы других, что большинство этих рассказов явились тем корнем, из которого возросло целое литературное древо…»
Именно Эдгар По был для Дойла образцом для подражания. Детективный же опыт соотечественников, Диккенса и Коллинза, его не очень интересовал. Это объяснимо: именно По измыслил дедуктивный метод, сделал его главным стержнем в рассказах дюпеновской серии, оснастил детективный рассказ определенными приемами расследования, ввел фигуры сыщика и рассказчика и главнейшим условием поставил «соучастие» читателя в раскрытии тайны. Так он создал каноническую форму рассказа с экспозицией, кульминацией и последующей «лекцией» сыщика. И Конан Дойл следует этому образцу более или менее пунктуально[3]. Но Дойл и обогащает образец. Взять хотя бы неизменно энергичное начало его детективного рассказа. Дойл стремится сразу же завладеть вниманием читателя, чему очень способствует почти обязательное упоминание о Холмсе в первом же абзаце, а иногда и в первой строчке повествования, например: «Для Шерлока Холмса она всегда оставалась «Той Женщиной» («Скандал в Богемии»), «В характере моего друга Холмса меня часто поражала одна странная особенность…» («Обряд дома Месгрейвов»), «Пополняя… записи о… Шерлоке Холмсе… я то и дело сталкивался с трудностями, вызванными его собственным отношением к гласности… «(«Дьяволова нога»).
Читателю достаточно прочитать эту первую строчку – и рассказ уже завладевает его воображением и не отпускает до конца. Поэтому сейчас кажется почти невероятным, что даже Шерлок Холмс не сразу пробился к читателю. «Этюд в багровых тонах» английские читатели приняли с интересом, но несколько сдержанно. Иначе было в Америке. Там Шерлок Холмс сразу же стал всеобщим любимцем, почему «Знак четырех», вторая повесть о Холмсе, вышел сначала за океаном. В 1889 году в Лондон приехал редактор американского журнала «Липпинкот мэгэзин». Он дал обед, на который были приглашены Оскар Уайльд, восходящая звезда, и мало кому известный в Англии Конан Дойл. Редактор сразу же поинтересовался, чем могли бы английские писатели украсить в следующем году американский журнал. Уайльд пообещал роман – то был «Портрет Дориана Грея», а Дойл передал журналу повесть «Знак четырех», которая была опубликована в феврале 1890 года. Успех повести в Америке был настолько оглушителен, что она осенью того же года вышла отдельной книгой в Англии. И тут уж Шерлок Холмс завоевал навсегда и английские сердца. С волнением в душе «следовали» читатели на таинственное свидание у театра «Лицеум» вместе с Холмсом, Уотсоном и мисс Морстен. Стоит ненастный угрюмый сентябрьский вечер, когда пешеходы на улицах кажутся Уотсону «толпой привидений». Ему становится не по себе, мисс Морстен тоже охватывает невольный страх, и только Холмс спокоен и деловит. Так с самого начала шерлокианы Холмс поднимался в глазах читателей над уровнем обычных человеческих слабостей и страхов и приобретал черты героической, уникальной личности, становился воплощением психологической защиты и опоры.
В 1891 году в только что созданном журнале «Стрэнд» появляются шесть рассказов о Холмсе, возглавляемых «Скандалом в Богемии». Восхищенный издатель журнала, Гринхаф Смит, провозглашает «рождение новой литературы», а читатели начинают требовать от Дойла все новых и новых рассказов.
Цитаты из фильма «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона: Знакомство»
— Это роман? Вы что, читаете романы? — А Вы хотите сказать, что… не читаете? Это же Диккенс! — Не читал, не читаю и не собираюсь читать. Я вообще не читаю беллетристику. — Ну, а история? Философия? — История, философия… В руки не беру. — А как же Аристотель? Жанна Д’Арк, Коперник?
— Простите меня, Холмс… Вы человек острого ума, это сразу видно! Вы превосходно знаете химию… Как же Вы не знаете… вещей, которые известны каждому школьнику?! — Ну, когда я был школьником, я это знал, а потом основательно забыл. — Вы что, хвастаетесь своим невежеством?! — А Вы, Ватсон, можете отличить грязь на Ридженс-стрит от грязи на Пиккадилли? Или пепел гаванской сигары от пепла манильской? Или можете мне сказать, что написано в третьем параграфе «Уложения о наказаниях Британской империи»? Можете? — Но ведь я говорю об элементарных вещах, которые знает каждый!
— И всё-таки невероятно, чтобы такой человек, как Шерло́к Холмс, оказался обыкновенным преступником. — Необыкновенным! …Вот именно, что необыкновенным! Я убеждён, что сам он не совершает преступлений! Он мыслитель! Мозг преступного мира!
— Мисс Стоунер, у вас в доме есть кошка? — Кошки нет, у нас только гиена и павиан. — Вашу гиену мы не видели, но вряд ли она станет пить молоко из такого маленького блюдечка. — Мисс Стоунер, а где ваш павиан? — Гуляет по дому.
Нет, действительно скотина! Ворвался в дом, наследил, испортил хорошую вещь! [разгибает, согнутую Гримсби Ройлоттом, кочергу]
Как ужасно было бы жить в мире, где не с кем было бы поговорить о поэзии, о живописи, о политике. Где каждый знает только то, что ему нужно для дела.
Моя голова — это чердак, в которой все разложено по полочкам, а лишнего нет ничего.
— Но я-то не каждый! Ватсон, поймите: человеческий мозг — это пустой чердак, куда можно набить все, что угодно. Дурак так и делает: тащит туда нужное и ненужное. И наконец наступает момент, когда самую необходимую вещь туда уже не запихнешь. Или она запрятана так далеко, что ее не достанешь. Я делаю по-другому. В моем чердаке только необходимые мне инструменты. Их много, но они в идеальном порядке и всегда под рукой. А лишнего хлама мне не нужно. — Учение Коперника, по-вашему, хлам?! — Хорошо. Допустим, Земля вращается вокруг Солнца. — То есть. то есть. КАК — допустим. — Земля вращается вокруг Солнца. Но мне в моем деле это не пригодится!
Не дождались меня. Голод сильнее мужской солидарности..
— У меня есть та же добродетель, что и у вашей хозяйки, Холмс. Я не сую нос в чужие дела. — А я люблю совать нос в чужие дела!
И вообще, доктор, я стараюсь не смотреть, кто приходит, кто уходит. И вам не советую.
Коперник. Знакомая фамилия, что он сделал?
Таких людей, как я, вообще очень мало, Ватсон. Может быть даже я такой один.
— Дорогой Холмс, вы великий сыщик! — Дорогой Ватсон, я всегда вам это говорил!