Хорошо что мы живем не рядом с железной дорогой
Живущие возле железной дороги: «Тут довольно приятно»
«Жить около железной дороги довольно приятно. Многие люди любят засыпать под стук колес, представляя, что они в дороге».
Марыя: «Сваячка кажа: “Усё, пачалася вайна, а ў мяне дома дзеці адны”»
Мария всю жизнь живет в частном доме рядом с железной дорогой, недалеко от станции метро «Інстытут культуры», и уже давно привыкла к шумам железной дороги.
— Зараз нам жыць каля чыгункі значна прасцей і цішэй. Бо раней, у маім дзяцінстве, яшчэ працаваў аэрапорт “Мінск-1”. І чыгунка была не на першым месцы. Уночы і раніцай маглі садзіцца самалёты – я з дзяцінства ў іх разбіраюся. Быў выпадак, калі да нас прыехала cваячка з вёскі, а раніцай мы знайшлі яе на ганку, яна сядзела і плакала: “Усё, пачалася вайна. У мяне дома дзеці адны”.
Люди, прожившие около железной дороги какое-то время, утверждают, что шум поездов становится для них лишь фоновым. Мария соглашается:
— Калі ты нарадзіўся каля чыгункі або жывеш тут доўгі час, ужо не звяртаеш увагі на гэта. Адзінае, госці пужаюцца, калі мы сядзім за сталом, а шкло ў шафе пачынае брынчаць, бо ідзе таварняк.
Избавиться от шума железной дороги можно – нужно поставить звуконепроницаемый забор, но и о природных факторах нельзя забывать. До той поры, пока на деревьях есть листва, «железку» не очень слышно. То ли дело зимой…
Особенностью любой железнодорожной станции во времена, когда не было мобильных телефонов, был громкоговоритель, с помощью которого днями и ночами напролет могли общаться машинист и диспетчер. Их крики разлетались по окрестностям, как тот сигнал gsm, разве что менее деликатно. Мария вспоминает, например, что, если стрелочник не туда повел товарняк, начинался настоящий вербальный батл: «Да е-мое, где твои глаза были?!» — «Дык а что? Сама ты дура!»
По статистике, с начала года на железной дороге в Беларуси погибло более ста человек. Но Мария не припомнит случаев, когда кто-то бросался на рельсы здесь. Зато она отлично помнит небезопасные детские шалости, связанные с железной дорогой:
— Усе мясцовыя дзеці ведаюць: калі пакласці іголку на рэйку, яе проста расплюшчыць, а рэйка не разваліцца. Я не ўпэўнена, што нам гэтыя веды вельмі дапамагаюць у жыцці, але ў каго з мясцовых ні запытайся, любы пацвердзіць: так і ёсць!
С другой стороны, девушка немного скептически относится к тому, что экология возле железной дороги якобы окончательно и бесповоротно испорчена. Мол, ну да, ездят поезда, но даже в огородиках прямо под полотном все нормально растет.
Любит ли Мария место, где живет? Скорее да:
— На развадной станцыі вагоны разганяюць на розныя шляхі, каб яны не так моцна грукалі, калодкамі заціскаюць іх колы. Тады чыгунка як спявае – атрымліваюцца даволі прыгожыя гукі. Калі я куды-небудзь з’язджаю, мне гэтых гукаў дужа не хапае. Ляжыш, а навокал так ціха. Таму па-за домам я не вельмі ўтульна пачуваюся.
Варя: «Еще есть мост, очень хлипкий, мы его называем “тропа здоровья”»
Наша вторая героиня Варя переехала жить к железной дороге в районе станции метро «Пралетарская» шесть лет назад и пока не жалуется. Правда, в отличие от Марии, дом девушки отгорожен от полотна зданием, но грохот вагонов для нее также привычен:
— Жить около железной дороги довольно приятно. Многие люди любят засыпать под стук колес, представляя, что они в дороге. Мне, по крайней мере, нравится так делать, — улыбается девушка. — Поначалу, когда я переехала, шум мешал засыпать, но не очень сильно.
Варя уверена, что с экологией у них в районе все хорошо, потому что рядом с железной дорогой канал, деревья. Девушка уверена, что на состояние среды больше влияет обычная дорога для наземного транспорта. А вот с безопасностью на железнодорожных путях все намного хуже.
— Раньше люди просто бегали через пути и было много разных происшествий. Слава богу, сейчас поставили ограждения, — рассказывает Варя. — Еще есть мост, очень хлипкий, мы его называем «тропа здоровья», потому что надо подняться на 4 метра над землей. Когда идешь, чувствуешь, что вот-вот он развалится. Его надо закрыть, но все никак – разгружает подземный переход.
Варя говорит, что жить возле железной дороги ей нравится, переезжать она никуда не хочет.
— Я бываю в гостях у друзей, которые живут прямо возле полотна, и отлично себя чувствую. Но очень близко к железной дороге я бы не переехала. К шуму прибавляется еще и тряска.
Жизнь под стук колес: как живут люди между «железкой» и «большой землей»
Самара — крупный транспортный узел, одна из важнейших нитей которого железная дорога.
Это свой мир на колесах, с которым периодически имеет дело каждый из нас. Но есть люди,которые находятся на «железке» всегда, хотя не работают там и никуда не едут. Они живут рядом с путями. И зачастую — в далеких от комфорта условиях, в старых домах, которые создают ощущение «прелести запустения» только из окна вагона. Когда оказываешься по ту сторону забора из разнокалиберных досок или изголовий металлических кроватей, этот флер быстро пропадает.
Пообщались с несколькими хозяевами таких домов. Не для того, чтобы кого-то в чем-то обвинить, а чтобы заглянуть в это особенное пространство между «железкой» и «большой землей». Чтобы узнать, как в жизни людей появились рельсы-шпалы и нужен ли им билет отсюда.
Рукой достать
Слишком тесное «железное» соседство сулит немало неудобств. Во-первых, выбросы вредных веществ. Это неизбежно. Во-вторых, шум и вибрация, источником которых является многотонный состав, мчащийся по рельсам. Это тоже не лучшим образом влияет на человеческий организм. Интенсивное железнодорожное движение приводит в движение грунт, что может повредить даже крепкий фундамент, если строение расположено слишком близко. В-третьих, на жителей прилегающих территорий может воздействовать и силовое поле линий электропередачи.
По современным санитарным правилам и нормам строительство жилых зданий возможно на расстоянии не менее 100 метров от железнодорожного полотна. Если это детское учреждение, санаторий или дачное товарищество, расстояние увеличивается до полукилометра и больше.
Но эти СНиПы были утверждены в 2003 году, а дома в поселке Шмидта начали строить еще в конце XIX века. Некоторые — до того, как рядом вообще были проложены рельсы. Поэтому местами — например, на улице Третьей Пятилетки — избушки стоят вплотную к рельсам, до них всего пять-шесть метров. От соседства с железной дорогой жителям никуда не деться. Впрочем, и деваться хотят не все. Некоторые запанские обитатели своей жизнью вполне довольны. Но есть и те, кто мечтает переехать и забыть «железку».
Ждут переезда между переездами
Лидия Филатова в 1975 году осталась без крова над головой, с маленькой дочкой на руках. За помощью обратилась в райисполком. Молодой женщине предоставили жилье: власти сумели договориться с руководством Куйбышевской железной дороги. Ее пристанищем стала скромная квартирка в поселке Шмидта на улице с говорящим названием — Паровозной. Рядом — станция Речная. Здание под номером 25 было построено еще в 1935 году как временное жилье для шпалоукладчиков и рабочих других железнодорожных специальностей. Со временем бывший барак перепланировали, получилось несколько квартир. В одну из них — как тогда думалось, ненадолго — и въехала молодая мама.
— Здание расположено ниже уровня железнодорожного полотна, в яме. Если поезд идет, ощущение, что он прямо над нами катится. До путей меньше семи метров, — показывает муж Лидии Филатовой Владимир Николаевич.
Самой женщине говорить сложно: несколько лет назад она перенесла инсульт, медленно и с большим трудом восстанавливается. Но условия, в которых живет инвалид I группы, далеки от идеальных. Мало того, что бывший ведомственный дом не в лучшей форме, так еще поезда и электрички с небольшими перерывами проносятся мимо днем и ночью, в будни и в выходные. С непривычки страшно: здание действительно ходит ходуном.
— Мы живем между двумя переездами. За эти годы построили дополнительные пути, движение стало намного интенсивнее. Составы ходят постоянно, иногда через каждые пять минут. Гудят, свистят, грохочут. Иногда тепловоз на полночи встанет напротив, тарахтит, сопит — на таком расстоянии даже пластиковые окна не спасают. Но это еще полбеды. Кровати прыгают так, что невозможно спать. Бетонные плиты, которые должны нас отгородить от железнодорожного полотна, пришли в негодность и обрушились. Зимой, когда земля промерзает, мы вообще шатаемся так, будто у нас землетрясение, — говорит Владимир Николаевич. Мужчина вспоминает: еще в 1986 году приезжала какая-то комиссия, измеряла уровень шума — он многократно превышал нормативы. В том же году дом был признан аварийным на 75%. Люди начали готовиться к переезду, но… живут до сих пор. Надежды на перемену места рухнули еще в 90-е годы прошлого века.
— На нас уже и ордера были заготовлены в пятиэтажку на Киркомбинате. Но квартиры достались другим. До 2012 года наш дом считался аварийным, а потом вроде бы перестал считаться. По какой причине — мы не знаем. Уже и к депутатам разного уровня обращались, и во все инстанции. Железная дорога от нас, как от неликвидного имущества, отказалась. Четыре года мы были ничьи. В 2016-м наш дом был передан муниципалитету. Сейчас ждем не расселения, как раньше, а хотя бы капитального ремонта. Поезд едет,
а стены трясутся, того и гляди упадем. Но на капремонт надо около полутора миллионов рублей, а где их взять с пяти квартир? У нас одни соседи уехали в область, в деревню, еще 15 лет назад. Квартиру продать не могут, никому такая не нужна. Другую квартиру после смерти хозяйки наследники тоже бросили. Остались мы с женой да пенсионерка одинокая в 22 квадратных метрах, у нее стена обваливается. Потом в соседях появились приезжие из ближнего зарубежья. Так и живем, — продолжает Филатов.
Проблем у жителей Паровозной, 25 хватает. Барак относится к так называемым засыпным: полые стены, обшитые вагонкой, заполняли опилками. Такая древняя энергосберегающая технология. Опилки за долгие годы слежались, говорить о тепловом контуре не приходится. Течет крыша из старого шифера, разрушаются полы.
— Топим газом. Очень много его уходит, чтобы согреться. Газ нам в 1995 году провели, протянули трубу между домом и железной дорогой. До этого дровами топили. Воду провели за свой счет. Коммуналку платим исправно: зимой около 4 тысяч, летом — 2. Я один работаю, жене дорогие лекарства покупаю. Очень хотим переехать, устали от этой дороги, слов нет, — машет рукой мужчина.
Бетон против дерева
Жители Запанского уверяют: еще совсем недавно поезда ходили реже и тише.
— Раньше поезда убаюкивали: очень хорошо было засыпать под стук колес, — говорит Елена Васильева. — А сейчас заснуть невозможно. Ложишься спать и подпрыгиваешь.
Перемены отмечают даже те, кто никогда не жил в тихих спальных районах.
— Я росла под стук колес: и днем, и ночью. Привыкла. Бабушка работала на железной дороге. Ей дали квартиру в кирпичной двухэтажке на Паровозной, 37, — рассказывает Ольга Семенова.
Сейчас этот дом попадает в так называемую «красную» зону, где запрещено строительство, а в то время вся семья счастлива была получить квартиру не в деревянном доме, а в благоустроенном. Ничего необычного или опасного в таком соседстве Ольга не видит. Ей с малых лет втолковывали правила поведения на железной дороге, и она научила этому своих детей, а сейчас учит внучку.
— Конечно, всякое было. Малышами и гвоздики, и монетки на рельсы складывали, чтобы посмотреть, что получится после того, как электричка проедет по ним. По первому пути около нашего дома ходили электропоезда, и сейчас так, — говорит Ольга. — А вот дочке строго-настрого запрещала на железной дороге играть. И никаких на моей памяти несчастных случаев не было. Мы все знаем, чем опасна железная дорога, чем угрожают поезда.
При этом Ольга отмечает: несколько лет назад жизнь дома, построенного в 20 метрах от железной
дороги, изменилась.
— Дом в хорошем состоянии, не аварийный. Но когда мимо идет поезд, у нас все вибрирует. Стаканы по столу съезжают. Раньше такого не было, — уверяет женщина.
С чем это связано? Жители уверяют, что причиной тому технический прогресс.
— Несколько лет назад поменяли шпалы. Были деревянные, стали бетонные, — объясняет супруг Ольги Владимир.
Железобетонные детали более долговечны, поэтому их устанавливают в местах с большим трафиком. Но есть и обратная сторона медали: более твердый материал усиливает воздействие на грунт и построенные на нем здания. И запанские сразу ощутили перемены. Говорят, «тук» изменился, был мягче. Но и это не главное. По новым рельсам-шпалам поезда стали ходить с большей скоростью.
— По деревянным шпалам составы двигались со скоростью 40 километров в час, а сейчас — около 60, — продолжает Семенов. — Дома рядом трещат — Паровозная, 37, 39, 43. Нас уверяют, что ограничения не снимали, что поезда ходят с прежней скоростью. Но я сам в прошлом машинист и могу отличить скорость в 40 километров в час от скорости в 60. Из-за новых бетонных шпал мы живем сегодня как на вулкане. Особенно, когда пустили новые спаренные поезда, когда идет один локомотив, за ним несколько вагонов, потом еще локомотив и еще один состав. Землю они раскачивают очень хорошо. Мы это видим, слышим, чувствуем.
Владимир живет в Запанском с 2001 года. Район нравится. С соседями семья дружит. Дети рядом поселились. Говорит, тогда, почти 20 лет назад, поезда не замечал, хотя окна стояли деревянные. Сейчас пластик, а поезда стали мешать покою.
— Понятно, что мы не заставим железную дорогу поменять шпалы назад на деревянные. Но скоростной режим ведь можно ограничить, чтобы не летали поезда? — рассуждает бывший машинист. — Я бы отсюда никогда в жизни не уехал, но мы переживаем, что наши дома будут рушиться. На втором этаже соседи уже запенивали стены, потому что пошли трещины.
Объективности ради добавим: может, дело не только в ускорившихся поездах. Человеческое здоровье, в отличие от рельсов, не железное, и с возрастом зона комфорта может значительно сузиться.
Опять по шпалам
Поселок Шмидта — почти остров. С одной стороны его омывает река Самара, с другой — бесконечные рельсы. В «город» можно попасть по пешеходному тоннелю или через два переезда, которые часто блокируют поезда. И это еще одна особенность жизни на «железке».
— Я с рождения на станции Речной живу. Вся моя семья — железнодорожники. Никуда отсюда переезжать не собираюсь, — заявляет Валентина Федотова и добавляет-таки в рассказ ложку мазута. — Мы знаем, что на переездах поезд может стоять и час, и два, и три. Расписания, на которое можно было бы ориентироваться жителям, нет. Нужно тебе — пожалуйста, иди в обход через вокзал, а это километра два-три в одну сторону. Тропинки нет, по шпалам надо. Не торопишься — жди.
Жители таким положением, ясное дело, не очень довольны. Говорят, в советское время составы перекрывали только автомобильное полотно, а пешком можно было пройти. Сейчас и безлошадные вынуждены ждать. Некоторые, особенно нетерпеливые молодые люди, пытаются пролезать под вагонами. Понятно, что это опасно.
Чужие здесь ходят
Лидия Константинова свой дом на улице Гатчинской купила около 20 лет назад. От товарного или грузового двора железной дороги ее двор отделяет лишь бетонный забор.
— Я понимала, что покупаю недвижимость рядом с железной дорогой, но мне все подходило, — рассказывает Лидия Васильевна. — Тем более 20 лет назад здесь был идеальный порядок. А сейчас это соседство меня не всегда устраивает.
Пенсионерка недовольна тем, что на железную дорогу, по ее словам, открыт доступ всем желающим, в частности, сборщикам металлолома. Чтобы оказаться на запретной территории, не надо преодолевать препятствия, путь открыт. А «сталкеров» немало. В поисках заработка или развлечений сюда приходят и дети, и взрослые.
— Я из окна вижу: опять на рельсах дети. Не наши, не из поселка, местных я всех знаю. Рядом с переездом на Ленинградской пункт по приему металла, и они приходят. Иногда и бутылки кидают в проходящие поезда. Далеко ли до беды? Я выхожу, ругаюсь, потому что переживаю, не дай бог что случится. Но ведь это должна быть забота полиции. Раньше и от железной дороги охрана с собакой ходила, теперь такого не вижу, — делится наблюдениями Константинова.
Люди не всегда понимают, за что отвечает железная дорога, за что — муниципалитет, за что — еще какое ведомство. Несмотря на очень четко просматривающийся местный патриотизм, жалоб у людей немало. Одна жительница поселка рассказала, что больше двух месяцев добивались ремонта трубы у переезда на Ленинградской — там буквально бил фонтан, было грязно. Другая недовольна, что вдоль дороги очень много аварийных деревьев. Жители готовы высадить аллеи своими силами, но спилить старые тополя им не под силу. В будке, где когда-то располагались путевые рабочие, обосновались бомжи…
— Мне очень нравится наш поселок, мой дом, я тут все по своему вкусу обустроила, — констатирует Лидия Васильевна. — Но очень хочется, чтобы взялись за всю территорию.
Под шум колес: истории людей, которых угораздило жить в двух шагах от дороги
МОСКВА, 18 марта — РИА Новости, Вера Козубова. Считается, что жить в домах, расположенных рядом с железнодорожными станциями и крупными автомагистралями или эстакадами, очень некомфортно и даже вредно для здоровья, и что квартиры здесь стоят намного дешевле. Корреспондент портала «РИА Недвижимости» отправился на разведку и узнал у москвичей, так ли это на самом деле.
Человечный уют у железной дороги
В районе Лефортово на улице Авиамоторной целая россыпь домов стоит вплотную к железнодорожной станции. Расстояние от некоторых зданий до железной дороги не превышает 50 метров. Утром здесь через каждые 5-10 минут с шумом проходят электрички. Окна домов выходят на железнодорожные пути с рельсами и проводами. Картину дополняют дымовые трубы, испускающие в небо серые «облака».
Железнодорожные пути отделены от дворов бетонным забором грязно-зеленого цвета. Вдоль забора стоят машины. По другую сторону от домов небольшая трасса. Есть дома, которые «зажаты» между железнодорожными путями и автомобильной дорогой. Многим эта картина жизни может показаться унылой и даже депрессивной, но не самим жителям. Они говорят, что живут здесь очень давно, привыкли к шуму и вообще находят место довольно удачным.
«Я переехал в этот район около 10 лет назад. Эти кирпичные пятиэтажки в основном строили пленные немцы в 1940-х годах. Мне здесь приятно жить. Возможно, кому-то и кажется, что здесь шумно, но это компенсируется интересной, очень «человечной» архитектурой домов. Планировки здесь очень даже неплохие, гораздо лучше, чем в панельных домах. Да и машину есть куда поставить. Мне кажется, что здесь гораздо уютнее, чем в районах с новостройками», — рассказал житель одного из домов на Авиамоторной улице Владимир.
Другие местные жители также отметили, что живут здесь очень давно и привыкли к шуму. Их гораздо больше беспокоит грязь и музыка от одного из ресторанов в их дворе.
А вот риелторы со своей стороны считают, что близость железнодорожной ветки и станции, скорее, недостаток, особенно, если это дом высокого ценового сегмента. Однако застройщики или управляющие компании, как правило, стараются «обыграть» недостатки, отмечает руководитель аналитического и консалтингового центра Est-a-Tet Владимир Богданюк. Например, при планировании участка в местах его соседства с железной дорогой или трамвайными путями, высаживают по границе крупные деревья, либо выстраивают объекты инфраструктуры — многоуровневый надземный паркинг, электрораспределительную или котельную. Также шумовой эффект могут сгладить специальные экраны.
По мнению управляющего партнера «Метриум Групп» Марии Литинецкой, оптимальная удаленность от крупных магистралей и железнодорожных станций для жилых комплексов — 15 минут ходьбы или 1,3-1,5 километров. Если речь идет о станции метро, то самое выгодное расположение — в 5 минутах ходьбы или 500 метрах.
Живущие под эстакадой
Пятиэтажный дом на Малой Тульской улице, дом 45, корпус 5, построенный в 1961 году, едва ли не пересекается с эстакадой. Проезжая часть расположена в 10 метрах от дома. Рядом слышен грохот от проезжающего потока машин. Окна, которые выходят на эстакаду, покрыты толстым слоем грязи.
Кстати, в начале 2000-х дом хотели расселить в связи со строительством участка автомагистрали от Автозаводского моста до улицы Вавилова. В постановлении правительства Москвы, подписанным бывшим мэром Москвы Юрием Лужковым, говорилось, что «установка шумозащитного экрана нарушает естественную инсоляцию, ухудшает психологическое воздействие на жителей дома, а устройство шумозащитных окон не эффективно».
Сейчас дом, по словам местных жителей, перешел в ведение министерства обороны. Там живут в основном военнослужащие и их семьи.
«Шумно здесь, конечно. Но это не главное, ведь у многих стеклопакеты. Здесь очень плохая экология. Окна грязные, весной это особенно видно, так как жильцы дома еще не помыли их. Здесь хотели сделать гостиницу, но потом, видимо, отказались от этой затеи. Жить здесь, конечно, не очень комфортно, особенно с детьми», — рассказала жительница этого дома Наталья (имя по просьбе героини изменено).
Как отмечают в «Бест-Новострой», домов рядом с оживленными магистралями на вторичном рынке недвижимости в Москве много, особенно в ЦАО. Яркий тому пример — Садовое кольцо или Проспект Мира. Это преимущественно дома старой застройки, когда не предполагалось, что по этим дорогам будет ездить столько автомобилей.
«Если мы говорим про новые микрорайоны, то там уже соблюдаются другие принципы градостроительной политики, и там жилье либо удалено от дорог, либо корпуса располагаются не вдоль дороги, а перпендикулярно дорожному полотну», — отметил руководитель департамента аналитики и консалтинга «Бест-Новострой» Сергей Лобжанидзе.
МКАД вам в радость
Расположение дома 41 по улице Генерала Тюленева также вряд ли можно назвать комфортным. Рядом — большая транспортная развязка на пересечении Калужского шоссе и МКАД. Окна дома выходят на трассу, так что тихим это место вряд ли назовешь.
Впрочем, жительницу дома Людмилу Андреевну, похоже, ситуация вполне устраивает. Она живет в этом доме с 1972 года. «Раньше, когда эстакады еще не было, на светофоре, прямо под окнами, была бесконечная пробка. Сейчас пробок вообще не бывает. Пыль есть, конечно, но где ее нет? Но, с другой стороны, рядом у нас неплохой сквер. Неподалеку «Мега» и «Ашан», — рассказывает собеседница агентства.
«Дочь у меня, например, в Южном Бутово живет, но я бы туда переехать не хотела. А здесь мне нравится. Жителям дома, кстати, стеклопакеты поставили за счет города, после чего здесь стало еще лучше», — добавляет Людмила Андреевна.
Риелторы отмечают, что далеко не все хотят жить в тихом районе, в отдалении от магистралей и железнодорожных станций. Встречаются и те, кто целенаправленно ищет квартиру с окнами на магистраль. «Чаще всего, это люди, приехавшие в Москву из небольших региональных городов и имеющие потребность чувствовать себя «в центре событий». Одна из наших клиенток два раза покупала себе квартиру, и оба раза просила: «Хочу окна на магистраль — там кипит жизнь!». Поэтому и у квартир, из окон которых можно считать царапины на проезжающих мимо автомобилях, есть свои покупатели — просто их меньше», — рассуждает директор департамента вторичного рынка «Инком-Недвижимость» Михаил Куликов.
Основной целевой аудиторией такой недвижимости, как правило, можно назвать молодые пары, иногородних и всех тех, для кого основным критерием при подборе жилья является ее удаленность от места работы, добавляет ведущий специалист департамента консалтинга и аналитики компании «Азбука Жилья» Екатерина Артемова.
Центр — утраченный покой
С одной стороны, может показаться, что жителям дома по адресу Большая Якиманка, 58/2 несказанно повезло. Они живут в центре столицы, в двух шагах от метро «Октябрьская». Их жилье считается одним из самых дорогих в столице. Но шум от постоянно проезжающих машин делает жизнь в этом районе не такой уж радостной.
Пенсионерка Мария Даниловна (имя по просьбе героини изменено) живет на Большой Якиманке с 1966 года. «Шумно здесь, но разве что-то можно сделать? Народу тоже много. Машины многие бросают в нашем дворе. Бывает, кто-то приедет с дачи — и некуда поставить машину. А раньше такого количества машин не было, здесь было тихо и спокойно, не то, что сейчас», — жалуется героиня.
Впрочем, близость домов к оживленным трассам далеко не всегда означает, что купить жилье в таком комплексе можно «за копейки», указывают эксперты. Как правило, дисконт распространяется только на пул квартир, окна которых выходят непосредственно на дорогу или эстакаду.
По оценкам «Метриум Групп», скидка может достигать 10%. «На рынке были примеры, когда из-за строительства, к примеру, транспортной развязки, в цене проседали квартиры на 3-4 этаже, на уровне которых и проходила магистраль. При этом жилье на первом-втором этаже и выше четвертого не дисконтировалось», — рассказывает Литинецкая.
Квартиры с окнами, выходящими на дорогу, бывает довольно трудно продать, такие лоты относятся к объектам неликвидным, добавляет Лобжанидзе. «В новостройках дисконт редко превышает 8-10%, на вторичном рынке может достигать 15-20%. При этом имеет значение, сколько окон выходит на трассу. Если все, то дисконт предполагается максимальный, если же часть окон выходит во двор, стоимость может быть практически идентичной рынку», — заключает эксперт.