Хорошо когда есть что вспомнить а еще лучше
все цитаты из книги «Я вернусь…»Эльчин Сафарли
У большинства женщин нет принципов: они повинуются голосу сердца, и поведение их во всем зависит от мужчин, которых они любят.
Будет новое испытание. если выстоишь, получишь счастье.
Мы, женщины, делаем решительный шаг вперед после того, как отмерили два шага назад
В любви мужчина должен дарить женщине не только цветы, но и ощущение того, что у них все только-только начинается.
Там, где встречаешь любовь, пространство сжимается до сердца одного человека.
Когда нам становится безразлично, каким нас видит тот, кого мы любим, это значит, мы его уже не любим.
Если жизнь посылает кислые лимоны, строй лимонадный завод и богатей!
Хорошо, когда есть что вспомнить, а еще лучше, когда нечего забыть.
Я сейчас далеко… но кто знает… может, я приду ароматом чая, может, я стану дождем и прольюсь на твой город, может, я ветром предстану перед тобой… Только ты жди!
Страхи – самое большое испытание в любви. Преодолевая их, приближаешь чувства к вечности.
Главное в жизни любого человека – возможность делиться любовью. Может, прозвучит банально. Но так и есть. Проверьте.
Любовь со связанным сердцем. У вас такое было? Когда нет пути назад или вперед. Есть только место, на котором стоишь и не можешь двинуться.
В любви не нужно кому-то что-либо доказывать. В любви все всегда заново, для двоих…
Книги дарят людям счастье, становятся укрытием от реальности. Книги – лучшие друзья большинства женщин, а не бриллианты. Когда нам недостает любви, мы беремся за любовный роман. Когда хотим забыться, погружаемся в увлекательный детектив…
Жду осень. С таким нетерпением, что готова принести ей в жертву все остальные времена года. И я совсем не буду жалеть о содеянном. Мне нужна осень. Очень-очень. Она выпустит на свет тех, кто загнан в темный угол выживания. Она не заставит повторять жестокие, но правдивые слова: „Если мы все одиноки, то в
одиночестве мы все вместе“. Осень называют сезоном грусти. Я не согласна: настоящая грусть приходит вместе с летом, когда не с кем разделить щедрость солнца…
Конец рабочего дня, все спешат домой. Кто-то ждет, кого-то ждут, а некоторые надеются, что их ждут. Вечный круговорот судеб, порою несправедливый.
Женщины оставляют мужчинам на прощанье волшебные ночи. Женские следы на мужских сердцах. В ночь перед разлукой она целовала не так, как обычно. Ее поцелуи застывали на моем теле, словно снежинки на заледеневшем окне. Почему-то становилось холодно. Сейчас я понял. Прощальные поцелуи теряют теплоту. В них остывшая нежность расставания… В последнюю ночь она смотрела на меня не так, как обычно. Во взгляде отчуждение. Отчуждение наперекор любви. Она понимала, что ей пора, но всячески оттягивала час ухода. Борьба души и разума. Разум победил. Ушла. Сейчас я понял. Во взгляде перед разлукой нет тоски. В нем безмолвный протест. Протест против себя самой. Чувства проигрывают разуму. Чаще всего…
Детство – это то, что мы потеряли во времени, но сохранили в себе.
Вы не можете ничего поделать с длиной Вашей жизни, но Вы можете сделать что-нибудь с ее шириной и глубиной.
Спрятаться от себя невозможно. Бежать куда-либо бессмысленно. Все равно боль вернёт обратно. Вернет туда, где начинаются следы безнадежности. Время примиряет с собой. Встает перед тобой зеркалом, заживляя в отражении шрамы сердца. Смотришь на себя и, сквозь паутину отчаяния, понимаешь, что хочешь идти дальше. Жить, верить, снова ждать. Улыбаться кудрявым облакам, объедаться вишневым мороженым, чувствовать щекотку пузырьков в носу от выпитой газировки, целовать мерцающие под луной губы. Ни одна боль не способна отвернуть человека от жизни. К любой запертой двери найдутся ключи, которыми ее можно отпереть.
Весной дождь пахнет надеждой. В нем нет необратимости потерь, как в осадках других времен года. За весенним дождем не хочется наблюдать со стороны, погрузившись в атмосферу домашнего уюта. Под ним хочется жить, любить, надеяться. Считать капли, сбиваясь со счета, ловить их языком, запоминая вкус свежести новой поры. Весенний дождь похож на мятный коктейль с кубиками льда. Коктейль из весны, так напоминающий лето.
«Хорошо, когда есть что вспомнить! И когда не стыдно это вспоминать!»
с компьютерными играми конечно переборщил
после фразы «долой интернет» стало как-то не правдоподобно и неинтересно. ТС, сколько по времени уже ты жмякаешь Ф5?
Навеяно.Был старый анекдот:». вспомнить есть чего,а внукам рассказать нечего»)
В 2007 году Джим Парсонс, тогда еще почти никому не известный актер, сделал это фото после того,
как впервые увидел свое лицо на рекламном плакате.
Совет главному исполнительному директору
Рост цен
ТОЛЬКО ДЛЯ СЛАВЯН
Раз ЦИАН запретил сдавать квартиры «только для славян», тогда почему до сих пор сдают с пометкой «только для девушек», например? Это ведь тоже дискриминация, но уже по половому признаку. Или в обратную сторону это не работает?
Подробный отзыв
Торт почти получился!)
Если съесть ментос и запить колой, то будет больно
О наболевшем
The Russian Шерлок Холмс и Доктор Ватсон
Когда мне однажды сказали, что я зря не смотрел фильм “Шерлок Холмс и Доктор Ватсон”, так как сама Королева Елизавета II считала сериал из самых лучших, я не сразу поверил.
А вот зря… Её Величеству так понравился он, что она сделала главного актера почётным членом ордена Британской империи.
Зря ты не верил, Крэйг, very зря.
Ну вот. Меня многажды просили написать пост про ваш сериал. Вот пишу!
После первого эпизода, я решил сравнивать несколько британских версии с вашей и посмотрел несколько. И мне и моему патриотизму стало грустно. Я хорошего сериала (кроме современного, который попкорнуемый, но и у него есть некие недостатки) не нашел.
Знаете, когда смотришь на какую-то работу и прямо чувствуешь отсутствие души в ней? Все старые английские холмсы выглядит как будто их создали так:
— Нам нужен снимать какой-то фильм, любой, в принципе.
— Оригинальной идеи нет, посмотрим уже существующие рассказы.
— Сделаем из Ватсона толстого идиота, чтобы Холмс казался умным.
В этих сериалах нет души, нет харизмы, нет оригинальности. Я думаю можно спросить любого англичанина какие он помнит фильмы про Холмса и он сможет сказать только Sherlock или «эти там с Дауни Джуня».
Cheap, forgettable, lifeless.
А советский сериал наполнен до краев уважением и любовью. Намерение было не «заполнить пустое окошко в расписании», а «создать шедевр». И это видно. Тем более когда сравниваешь его с тв-окошкозаполнявками.
Мне кажется, что сценаристы не знали как показать гениальный разум Холмса и решили сделать Ватсона (который в книге вполне умный и интеллигентный человек) тупым в сравнении. А на самом деле, единственный способ показать какой Холмс гениальный, это когда умный и способный Ватсон удивляется при его способностями! Так и сделали в советской версии.
Он интересный и активный участник в истории, не просто какой-то человек-фон. И директор кастинга (ФИО не мог найти) сделал отличный выбор когда взял Соломина. У него такая английская физиономия, он прямо выглядит как офицер в Британской Армии. Смотрите фото тут.
Так, про самого Холмса… Наши актеры играют его… как сказать… без особого энтузиазма или таланта. И сценаристы плохо пишут его реплики.
В одном из сериалов, получив подарок на Рождество, он говорит «о, Ватсон, ты же знаешь, я обычно не люблю такие стандартные человеческие забавы как подарки, но сегодня, я, пожалуй, поучаствую.»
Про правило «show, don’t tell», они не знали видимо. Ну и как писать реплики, которые похожи на человеческую речь тоже еще не знали.
Все, дальше не буду говорить про британские версии. Никто же давно про них не говорит.
Про саундтрек только могу хлопать ладонями как морской котик. Клавикорд дает нужную атмосферу)) ну и остальные инструменты тоже😊 В. Дашкевич тоже хотел создать что-то настоящее, а не просто «музыку для забываемого сериала».
Дополнительный хлопы ладонями за сцены где герои пьют Sherry у камина
Хорошо когда есть что вспомнить а еще лучше
Память приходит кошкой. Тихо. На мягких лапах.
И, оказавшись близко, сразу – глаза в глаза.
Всюду тебя отыщет, будто знакомый запах.
Знает, что ты не сможешь памяти отказать.
Правдами оцарапав, тут же следы залижет,
будто бы зацелует жгучую колею.
Ластится, льнёт к коленям, чтоб оказаться ближе.
Чтобы из чашки сердца вылакать весь уют.
Память приходит кошкой. Тихо. По кромке ночи.
Только смахнуть попробуй – когти вопьются в плоть.
Цепкая хватка львицы. Память сегодня хочет
глубже в тебе остаться. Или тебя вспороть.
Крадучись, незаметно, в дом и ко мне заглянет.
/Ночь на любых широтах – это кошачий час./
Жадно приникнет к сердцу будто бы к валерьяне…
Память приходит кошкой. И приручает нас.
Подвал памяти
Но сущий вздор, что я живу грустя
И что меня воспоминанье точит.
Не часто я у памяти в гостях,
Да и она всегда меня морочит.
Когда спускаюсь с фонарем в подвал,
Мне кажется — опять глухой обвал
За мной по узкой лестнице грохочет.
Чадит фонарь, вернуться не могу,
А знаю, что иду туда к врагу.
И я прошу как милости. Но там
Темно и тихо. Мой окончен праздник!
Уж тридцать лет, как проводили дам,
От старости скончался тот проказник.
Я опоздала. Экая беда!
Нельзя мне показаться никуда.
Но я касаюсь живописи стен
И у камина греюсь. Что за чудо!
Сквозь эту плесень, этот чад и тлен
Сверкнули два живые изумруда.
И кот мяукнул. Ну, идем домой!
Но где мой дом и где рассудок мой?
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы, то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Давно ль, гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя.
Что уцелело от нея?
Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Всё опалили, выжгли слёзы
Горючей влагою своей.
Ты помнишь ли, при вашей встрече,
При первой встрече роковой,
Её волшебный взор, и речи,
И смех младенчески живой?
И что ж теперь? И где всё это?
И долговечен ли был сон?
Увы, как северное лето,
Был мимолётным гостем он!
Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь её она легла!
Жизнь отреченья, жизнь страданья!
В её душевной глубине
Ей оставались вспоминанья.
Но изменили и оне.
И на земле ей дико стало,
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе её цвело.
И что ж от долгого мученья,
Как пепл, сберечь ей удалось?
Боль, злую боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слёз!
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Осколки. обрывки. отрывки.
зеркал, что ведут в неизвестность
души, затерявшейся в боли
чужих ненаписанных писем.
обрывки. отрывки. осколки.
пространных ночных разговоров,
стихов, рвущих клочьями душу
карманного солнца в ладони.
отрывки. осколки. обрывки.
внезапно нахлынувшей боли
гранями глубже в сердце
грезами воспоминаний.
осколки. обрывки. отрывки.
понимаешь – трухой стала память.
не только тишину седых оград,
оставь хоть что-нибудь на память о себе.
Оставь хоть что-нибудь на память о себе-
Полтакта, не слетевших с грифа нот,
оставь хоть что-нибудь на память о себе.
Сбавь бег коня, я догоню тебя в пути,
я долечу сквозь омут расстояний
и расскажу о терпком вкусе подаяний.
Пришпорь коня, я догоню тебя в пути.
Оставь раскаянья свои колючей мгле.
Ты подарила мне свою улыбку.
Оставь хоть что-нибудь на память обо мне.
Альбомы не листаются.
В них молодость ушедшая,
Там женщины – красавицы,
В них будущему – да!
Ах, эти фотографии!
Находка неуместная,
Воспоминаньем маюсь я –
Ушедших навсегда.
Там я – смешной и маленький!
Потом – студент и далее…
Какая ж это серия
Многосерийных лет?
В руках – с печатью стершейся
Почти что по-вокзальному –
Врученный кем-то дёшево
В один конец билет…
Я помню длительные муки:
Ночь догорала за окном;
Ее заломленные руки
Чуть брезжили в луче дневном.
Вся жизнь, ненужно изжитая,
Пытала, унижала, жгла;
А там, как призрак возрастая,
День обозначил купола;
И под окошком участились
Прохожих быстрые шаги;
И в серых лужах расходились
Под каплями дождя круги;
И утро длилось, длилось, длилось.
И праздный тяготил вопрос;
И ничего не разрешилось
Весенним ливнем бурных слез.
Я помню робкое желанье,
Тоску, сжигающую кровь,
Я помню ласки и признанье,
Я помню слезы и любовь.
И высох слез поток живой,
И только оставались те же
Желанья с прежнею тоской.
Просило сердце впечатлений,
И теплых слез просило вновь,
И новых ласк, и вдохновений,
Просило новую любовь.
И в сердце стало холодно,
И на одно воспоминанье
Трепещет горестно оно.
Я помню бал. Горели ярко свечи,
И группы пестрые мелькали предо мной.
Я слушал то отрывистые речи,
То Ланнера мотив унылый и простой.
Но слушал их небрежно и зевая,
Где ты, всегда нарядная, живая,
Как мотылек? Тебя давно я не видал,
Но все к тебе мои неслися думы,
Тобой и в этот миг они еще полны;
И жду тебя, усталый и угрюмый,
Я, как природа ждет дыхания весны!
И длился скучный бал до поздней ночи,
Я покидал его с досадою немой,
Но вдруг ее лазуревые очи,
Как будто две звезды, зажглися предо мной.
И увидал я вновь, отрады полный,
И плечи белые, как первый снег полей,
И смоляных волос густые волны,
И легкий стройный стан красавицы моей.
Но на щеках нет прежнего румянца.
Ты улыбаешься сквозь слезы? Ты грустна?
Устала ль ты, кружася в вихре танца,
Иль скорбь на дне души твоей затаена?
Ужель и ты обманута мечтами
И на страдания судьбой обречена.
Вот руку мне дрожащими руками
Схватив, «Я замужем»,- произнесла она;
А грудь ее высоко волновалась,
И томный взор горел болезненным огнем;
И мука в этом взоре отражалась,
Как отражалось в дни былые счастье в нем.
И я поник в раздумье головою;
Сначала речь завесть о прошлом был готов,
Но, удручен тяжелою тоскою,
Остался, будто тень, и мрачен и без слов.
Я помню бал, горели ярко свечи.
За пестрою толпой следил я в стороне.
Но не искал мой взор отрадной встречи,-
Я никого не ждал, и скучно было мне.
Унылый вальс! Знаком он сердцу с давних дней,
И вспомнил я любви тревожной муки,
Я вспомнил блеск давно угаснувших очей!
Да! как листок, весною пожелтелый,
На утре дней и ты увяла, ангел мой;
И видел я, как ты в одежде белой,
В венке из белых роз лежала под парчой.
Я вспомнил всё. А музыка гремела,
И пестрая толпа кружилась предо мной!