Хунны и гунны в чем разница
Что не так с хуннской теорией о гуннах?
Начнем с того, что хунну из китайских летописей описываются как: «большие люди с крупными носами, светлыми глазами и густой бородой», а в менее корректных текстах и просто «зеленоглазые обезьяны», в пику утонченным и изящным китайским вельможам.
Гуннов же, все народы: от римлян и готов, до армян, описывают с нескрываемым отвращением также, но совершенно иными по облику: «низкорослые, с короткими ногами и длинным туловищем, с маленьким носом и совершенно безбородые».
Хунну поклоняются героическим предкам, возделывают землю, воюют верхом в плотном строю тяжелых всадников, к гостям приветливы.
Гунны поклоняются резным идолам, презирают земледелие, воюют конными без строя и доспеха, полагаясь на лук и арканы, гостей принимают насторожено.
Гунны не знают письма и грамоты, а вот китайские хроники пишут о «камбоджийском письме по образцу санскрита», которое чрезвычайно похожа на письменность хунну. Правда современным ученым не известно ни одного хуннского текста, однако есть тексты тохаров, написанные санскритическим шрифтом «брами».
«Король готов Филимер (тот самый, что привел германцев к Днепру), сын великого Гардариха, пятым по порядку держал власть над готами, как мы рассказали выше, вступил в скифские земли. Он обнаружил среди своего племени несколько женщин-колдуний, которых он сам на родном языке назвал галиуруннами. Сочтя их подозрительными, он прогнал их далеко от своего войска и, обратив их, таким образом, в бегство, принудил блуждать в пустыне.
Когда их, бродящих по бесплодным пространствам, увидели нечистые духи, то в их объятиях соитием смешались с ними и произвели то свирепейшее племя, которое жило сначала среди болот.
Хунну гордились своей внешностью и не использовали практики ее изменения, в отличие от гуннов, которые прижигали щеки младенцам, чтобы не было роста бороды в зрелом возрасте и изменяли форму головы, надевая детям тугие повязки.
Учитывая, что деформация черепа приводила к изменению черт лица, вместе со шрамами и ожегами, гунны и правда выглядели жутковато.
Гунн с деформированным черепом
Генетика хунну неизвестна, а вот европейские гунны имеют как восточно-азиатские гаплотипы, так и типичные для индоевропейцев и выходцев с ближнего востока!
Языки хунну и гуннов не дошли до нас..
Так кем же могли быть гунны?
Хунны и гунны
Предки гуннов, хунны, были небольшим народом, сложившимся в IV в. до н. э. на территории Монголии. В III в. до н. э. они переживали тяжелые времена, так как с востока на них давили кочевники-сяньби, с запада нажимали согдийцы, которых китайцы называли юечжи. Неудачными оказались и попытки хуннов принять участие в китайских междоусобицах. В Китае тогда шло объединение страны, известное в китайской историографии как «война царств». Из семи царств осталось одно, при этом погибло две трети населения страны. С китайцами, которые пленных не брали, лучше было не связываться. Хунны оказались союзниками побежденных, и получилось так, что первый хуннский шаньюй (правитель) платил дань и восточным, и западным соседям, а южные плодородные степи уступил Китаю. Но тут сказались последствия пассионарного толчка, формирующего этнос.
Модэ стал царем в 209 г. Он договорился о мире с согдийцами, но от него потребовали дань восточные кочевники, которые назывались дун-ху. Сначала они пожелали получить самых лучших лошадей. «Тысячелийный конь» (ли — китайская мера длины, приблизительно равная 580 м) — так красиво назывался быстроногий жеребец. Некоторые хунны говорили: «Нельзя отдавать скакунов». «Не стоит воевать из-за коней», — не одобрил их Модэ и тем, кто не хотел отдавать коней, отрубил, по своему обыкновению, голову. Затем дун-ху потребовали прекрасных женщин, в том числе и жену царя. Тем, кто заявил: «Как можно отдать наших жен!» — Модэ отрубил голову, сказав: «Жизнь наша и существование государства стоят дороже, чем женщины». Наконец, дун-ху потребовали кусок пустой земли, которая служила границей между ними и хуннами. Это была пустыня на востоке Монголии, и некоторые считали: «Эта земля не нужна, ведь мы на ней не живем». Но Модэ сказал: «Земля — основание государства. Землю нельзя отдавать!» И отрубил им головы. После этого приказал воинам немедленно двинуться в поход на дун-ху. Он победил их, потому что хунны стали подчиняться ему беспрекословно.
Затем Модэ вступил в войну с Китаем. Казалось бы, эта война была не нужна. Кочевники жили в степи, а китайцы обитали южнее, за своей Великой стеной во влажной и теплой муссонной долине. Но у хуннов были причины напасть на Китай.
В это время китайцы уже научились изготовлять шелк — драгоценный товар древности. Была достигнута договоренность, что хунны дают китайцам лошадей, а китайцы платят за коней шелком. Шелк в те времена был крайне нужен и оседлым народам, и кочевникам. Людей мучили насекомые-паразиты, спасением от которых были только шелковые одежды. И если какая-нибудь хуннка получала шелковую рубашку, ей уже не приходилось все время почесываться.
С помощью согдийских купцов китайский шелк покупали и римляне. У них была та же беда. Мыла в ту пору не было, и римляне натирали тело маслом, затем счищали его скребками вместе с грязью, а после распаривались в горячей ванне. Однако мерзкие паразиты через некоторое время появлялись вновь. Красавицы римлянки, соблазнительные и влиятельные, требовали у мужей и поклонников шелковые туники. Эти туники стоили безумно дорого, почти так же дорого, как золото. Римляне тратили на шелк огромные деньги, покупая его у купцов-посредников в Иране и Сирии, дарили своим женам, любовницам и… не имели средств расплатиться со своими солдатами. Из-за неуплаты жалованья солдаты поднимали восстания. Императоры и вельможи гибли в огне мятежей, но эта страшная политика, погубившая Рим, продолжалась еще двести лет (I–III вв.).
Очень неприятная ситуация была и в Китае. Китайцы получали за шелк или лошадей от степняков, или предметы роскоши из Средиземноморья. Кораллы, пурпурная краска, драгоценности доставались знати, а шелк брали у крестьян. Все желали получить как можно больше драгоценного товара, чтобы, продав его, ублажить своих жен и дочерей. Естественно, что у китайцев развилась система, при которой все делалось, как бы сегодня сказали, «по блату». Все жены и наложницы императора (а императору полагался гарем) стали протаскивать своих родственников на должности правителей и начальников. Эти родственники, получив право на управление какой-либо областью, немедленно начинали прижимать крестьян, чтобы добыть деньги на взятки. Их преступления, естественно, не могли оставаться секретом для правительства: китайцы все время писали друг на друга доносы, благо среди них было много грамотных. Наместников время от времени казнили. Но те, предвидя горькую судьбу, закапывали в землю клады, сообщая места своим детям. И потому правительство, хорошо зная нравы соотечественников, стало казнить не только преступника, но и всю его семью.
Итак, торговля шелком оказалась губительной для обеих империй: Римской и Китайской.
Между тем противостояние Хунну и Китая продолжалось. И хотя в Китае было 50 миллионов населения, а всех хуннов — около трехсот тысяч, борьба, вызванная потребностью кочевников в шелке, муке и железных предметах, шла на равных. Кони китайцев были намного хуже, чем скакуны степняков. Экспедиции в хуннские степи обычно заканчивались гибелью конных китайских отрядов. Когда китайцам удалось узнать, что в Средней Азии есть «небесные жеребцы» — породистые кони, похожие на лошадей арабской породы, — они отправили туда военную экспедицию. Осадив город Гуйшан (район современной Ферганы), китайцы потребовали выдачи лучших жеребцов. Осажденные уступили, и китайцы, вернувшись с добычей, приступили к разведению новой породы. Преуспев в этом деле, они стали совершать удачные набеги на хуннов. Мало того, они уговорили соседей-кочевников с востока, севера и запада выступить против хуннов.
В 93 г. хуннский шаньюй проиграл решающую битву, бежал на запад и пропал без вести. Держава хуннов развалилась на части. Одни племена рассеялись в южносибирских степях, другие ушли в Китай, ибо в это время в Великой степи наступила засуха. Стала расширяться пустыня Гоби на севере Китая, и хунны смогли передвинуться на засохшие китайские поля, где образовались милые их сердцу сухие степи. Часть же хуннов направилась в Среднюю Азию и дошла до Семиречья (район современной Алма-Аты). Здесь и осели «малосильные» хунны.
Самые отчаянные двинулись на запад. Они прошли через весь Казахстан и в 50-х годах II в. вышли к берегам Волги, потеряв при этом большую часть своих женщин. Те физически не смогли вынести такой переход, да и из мужчин выжили лишь самые крепкие.
Хунны быстро освоились в новых, удобных для скотоводства местах, где их никто не трогал. Женщинами они обзавелись, сделав набег на аланов, а объединившись и породнившись с народом вогулов (манси), хунны создали новый этнос — западных гуннов, так же мало похожих на старых азиатских хуннов, как техасские ковбои на английских фермеров. Эти западные гунны (для простоты мы их будем называть гуннами) начали войну с готами.
Сначала гунны завершили разгром аланов, истощив их силы бесконечной войной. Государство гуннов расширилось и заняло просторы между реками Урал (Яик) и Дон. Готы пытались удержаться на рубеже Дона, но они были обессилены изнурительной борьбой со славянами. Поэтому, когда гунны через Керченский пролив, Крым и Перекоп вышли готам в тыл, те побежали. Остготы покорились гуннам, визиготы, переправившись через Дунай, оказались в Римской империи. Гибель державы готов обеспечила свободу действий славянам. Но память о былом господстве в южнорусских степях готов, некогда захвативших славянского вождя Божа и распявших 70 славянских старейшин, сохранилась.
В римской армии был отряд конных арабов. Всадники кружили вокруг пеших готов. Один из готов отстал, и арабский всадник нагнал его и, ударив копьем, сбил с ног. Затем, спрыгнув с коня, перерезал врагу горло, напился крови, закинул голову и… завыл. Испуганные готы решили, что это оборотень. Они отступили от Константинополя и отправились грабить Македонию и Грецию. Усмирить их оказалось нелегко даже Феодосию Великому. Но мы оставим готов сводить счеты с Римской империей и вернемся в Восточную Европу к славянам и русам.[3]
Славяне участвовали в готско-гуннской войне и, естественно, на стороне гуннов. К несчастью для гуннов и славян, великий вождь и завоеватель Аттила в 453 г. заболел и умер. После него осталось 70 детей и молодая вдова, даже не потерявшая невинность. Возник вопрос о наследнике: все сыновья Аттилы претендовали на престол отца, а покоренные племена поддерживали разных царевичей. Большинство гуннов встало на сторону вождя Эллака, но против него выступили гепиды и остготы. В битве при Недао (славянское название этой реки — Недава) гунны были разбиты, и Эллак погиб (454). Попытки гуннов бороться с византийцами привели их к поражению на Нижнем Дунае. На востоке, в Поволжье, гуннов разбили (463) и подчинили себе сарагуры. Часть уцелевших гуннов ушла на Алтай, другие — на Волгу, где, смешавшись с аборигенами, они образовали народ чувашей. Место действия осталось пустым.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
ГУННЫ
ГУННЫ В первой половине VI в. загадочный народ гунны привел в движение огромные массы населения Европы, создав могучее государство. Существует несколько версий происхождения и самих гуннов, и их имени, однако до сих пор у ученых нет ясности в вопросах о том, откуда
Глава 10 Ранние гунны в восточной Европе
Глава 10 Ранние гунны в восточной Европе Литературные, эпиграфические, археологические и палеоантропологические свидетельства показывают присутствие гуннов возле Черного моря задолго до того, как гунны Аттилы ворвались на Украину в 70-х гг. IV в.Ни греки, ни римляне не
ХУННЫ И ГУННЫ
ХУННЫ И ГУННЫ
Западную окраину Великой степи в то время населяли два народа: в Предкавказье жили аланы, на нижней Волге и Урале — угры[561]. Лесостепную полосу Западной Сибири занимали сабиры, принадлежавшие к угро-самодийской группе[562], а Приаралье — хиониты, осколок древнего европеоидного слоя[563]. Эти последние не были затронуты передвижением хуннов, которые, очевидно, прошли севернее; когда же сабиры проникли в Закавказье, то сходство их с хуннами было отмечено источниками[564]. Но не они, а приуральские угры были тем народом, который приютил беглецов и дал им возможность вновь собраться с силами. Именно с угорских территорий начали хунны свой новый поход на запад, причем угорский элемент составлял их основную боевую силу, и нет оснований сомневаться в том, что оба народа смешались и слились в один новый народ — гуннов.
С 155 г., когда северные хунны оторвались от победоносных сяньбийцев на берегах Волги, до 350 г., когда гунны начали упорную борьбу с аланами, их история совершенно неизвестна.
Самый факт перехода хуннов на запад казался невероятным, так как действительно более чем странно, что целый народ бросился бежать в «никуда». Но если допустить, что хунны знали о культуре Запада и сознательно передвинулись в области, заведомо непригодные для жизни, то все сомнения в переселении их теряют силу. Предлагаемый парадоксальный тезис основан на анализе находок в кургане Ноин-ула, сделанном Г. И. Боровкой. Он отмечает среди найденных произведений искусства немало привозных вещей, а также фрагменты тканей, которые нужно признать греческими[565]. Ткани, аналогичные по материалу, окраске, технике тканья и вышивке, изготовлялись в греческих колониях на берегу Черного моря для скифов и оттуда попадали к хуннам[566].
А, как известно, с вещами приходят нередко и сведения о тех странах, где они сделаны, и поэтому нет никаких оснований полагать, что хунны не знали, что ожидает их на западе. Наоборот, надо полагать, переход их был продуман и взвешен: отброшенные от границ Китая и Западного края, они должны были стремиться передвинуться к границе другой земледельческой культуры, так как изоляция обрекала их на нищету и гибель.
Пробиться сквозь толщу угров и аланов было очень трудно, и последствия этого сказались на изменении самого облика хуннов, ушедших на запад. За 200 лет с осколком хуннского народа произошли такие изменения, что долгое время ученые не решались отождествлять азиатских хуннов и европейских гуннов. Наконец этот вопрос был решен положительно[567], но осталась нерешенной проблема несходства тех и других[568].
С 350 г. гунны входят в сферу европейской медиевистики, но двухсотлетний процесс этногенеза столь интересен, что просто невозможно отмахнуться от рассмотрения его. Не имея никаких сведений по этому периоду, мы вынуждены применить метод интерполяции источников, т. е. сопоставить известные нам данные об азиатских хуннах с известиями европейских авторов IV в. — Аммиана Марцеллина и Иордана[569].
Аммиан Марцеллин помещает племя гуннов «за Мэотийскими болотами у Ледовитого океана», который, по его мнению, был очень недалеко, т. е. подтверждается локализация гуннов на средней и нижней Волге. Из антропологических черт он отмечает безбородость, считая, что она достигается искусственно, и коренастость: «Все они отличаются плотными и крепкими членами, толстыми затылками и вообще столь страшным и чудовищным видом, что можно принять их за двуногих зверей или уподобить сваям, которые грубо вытесываются при постройке мостов». Коренастость — признак монголоидных племен Евразии, свойственный более уграм, чем даже монголам. Очень знаменательно, что римский автор не упоминает о чисто монгольских чертах: скуластости, узких глазах. Эти черты не могли пройти незамеченными, если бы они имели место. Значит, дальневосточных монголоидов Аммиан Марцеллин не видел, а знал только хунно-угорских метисов.
Это соображение находит опору в лингвистических исследованиях. Наследниками гуннского языка принято считать чувашей[570]. Б. А. Серебренников ставит вопрос о том, где следует искать истоки языка тюркских пришельцев на территорию Чувашии. Отмечая чувашско-монгольские и даже чувашско-тунгусские языковые связи, он приходит к следующему выводу:
«Один из тюркских языков, предок современного чувашского языка, находился, по-видимому, где-то в районе Байкальского озера, по соседству с какими-то монгольскими языками»[571]. Затем финно-угорские народы оказали влияние на язык тюрко-язычных пришельцев[572].
Согласно мнению Б. А. Серебренникова, носители того тюркского языка, который стал предком чувашского, «мощной волной переселения народов были оттеснены в Европу и обосновались на нижнем течении Волги»[573]. Впоследствии эта тюркоязычная общность распалась на два языка — булгарский и хазарский. Хазары остались на нижнем течении Волги, а булгары разделились на две части — одна из них проникла на юг, другая начала мигрировать по направлению к северу[574]. Удивляет только предлагаемая автором гипотезы датировка — первая половина I тысячелетия до н. э.[575] Описанная картина воспроизводит ситуацию первой половины I тысячелетия н. э., т. е. приход хуннов и их дальнейшую судьбу в Восточной Европе.
О факте расового смешения, в результате которого возникли гунны, сообщает Иордан. «По преданию древности, я узнал следующее об их происхождении. Филимер, король готов и сын Гандариха Великого, пятый в порядке лиц, управлявших королевством готов по удалении их с острова Скандзы [Скандинавии], и под предводительством которого его народ вступил в землю скифов, узнал, что среди его народа [вероятно, скифского народа; про свой народ Филимер должен был все знать с детства] водятся какие-то ведьмы, которых он сам называл, на своем родном языке, алиарумнами.
По его приказанию они были изгнаны и осуждены блуждать в степях, далеко от лагеря готов. Нечистые духи, увидев ведьм, скитавшихся в пустыне, сочетались с ними и породили этот варварский народ — гуннов».
В этом сообщении характерна деталь «нечистые духи», т. е. пришлые кочевники, мужчины, ищущие женщин среди местного населения[576]. Такое направление метизации более вероятно, чем любое другое. Достаточно представить себе отступавшую с боями орду, которая наверняка теряла обозы, чтобы понять, что женщин хунны в достаточном количестве привезти с Тарбагатая не могли. А раз так, то вполне понятно, что угорский тип должен был торжествовать в их потомстве над крайне-монголоидным и европеоидным-диским. Это предположение устраняет все возражения, основанные на несходстве этнографических и антропологических признаков, и само по себе гораздо более соответствует политической ситуации в Срединной Азии II–III вв., которая восстановима благодаря сведению западных и восточных источников. Более того, высказанное предположение дает возможность установить, что различия в культуре и быте должны были возникнуть, и именно такие, какие отмечены источниками. Попробуем разобрать этот вопрос в деталях.
У хуннов было весьма упорядоченное кочевое скотоводство и родовое владение угодьями. Срубы в погребениях указывают на то, что на зимовках хунны строили себе избы. Ничего подобного нет у гуннов. Аммиан Марцеллин так описывает их быт: «Они никогда не прикрываются никакими строениями и питают к ним отвращение как к гробницам, отрешенным от обычного людского обихода. У них нельзя найти даже прикрытого тростником шалаша; кочуя по горам и лесам, они с колыбели приучаются переносить голод, холод и жажду; и на чужбине они не входят в жилище, за исключением разве крайней необходимости; у них даже не считается безопасным находиться под кровлей». Тут какое-то преувеличение. А как же живут гунны зимой? Но ниже есть ответ на наш вопрос. «Все они… кочуют по разным местам, как будто вечные беглецы, с кибитками, в которых они проводят жизнь. Здесь жены ткут им жалкую одежду, спят с мужьями, рожают детей и кормят их до возмужалости. Никто не может ответить на вопрос, где его родина: он зачат в одном месте, рожден далеко оттуда, вскормлен еще дальше»[577].
Итак, на сцену выступает старинная хуннская кибитка, корабль, перевезший их полторы тысячи лет назад через Гоби. Вообще весь быт напоминает больше беглецов Шун-Вэя, чем упорядоченную державу Модэ. Пища упростилась до предела: «Они так дики, что не употребляют ни огня, ни приготовленной пищи, а питаются кореньями трав и полусырым мясом всякого скота, которое кладут между своими бедрами и лошадиными спинами и скоро нагревают парением». А за 300 лет до того хунны любили лакомиться китайским печеньем[578]. Одежда их теперь холщовая или сшита из шкурок лесных мышей, а в юебаньских курганах полно шелка и керамики. Земледелия гунны не знают совсем, как будто их предки не заводили пашен; железа у них мало, и они употребляют кость для наконечников копий. Но самое главное отличие гуннов от хуннов — утеря высоких форм организации и института наследственной власти: о серьезных делах «все советуются в обычном положении (т. е. верхом. — Л. Г.). Они не подчинены строгой власти царя, а довольствуются случайным предводительством знатнейших и сокрушают все, что попадает на пути». Позднее институт наследственной власти у гуннов восстановился.
Трудно поверить, что этот народ — единоплеменники современных им юебаньских и ордосских хуннов, но это так. Военное поражение отбросило северных хуннов на 2000 лет назад, а метизация с уграми изменила и внешний вид их и психологический уклад. В новых тяжелых условиях жизни потерялась большая часть культурных достижений прошлого[579]. Только военный строй был сохранен и дал на Западе столь же блестящие результаты, как и на Востоке.
Иордан сообщает, что гунны «завоевали аланов, утомив их беспрерывной борьбой» (350–370 гг.). Очевидно, тем же путем добились хунны победы над юэчжами (208–161 гг. до н. э.).
Победив и присоединив к себе аланов, гунны стали во главе огромного племенного союза, в котором прямые потомки хуннов составляли незначительное меньшинство. В семидесятых годах IV в. они перешли Дон и победой над остготами открыли новый период истории, известный под названием «Великое переселение народов». Мы проследили судьбы хуннов от глубоких истоков зарождения народа до его преображения на новой земле. Обновление кровью доселе чуждых ему племен, переход на новые пространства и течение всеизменяющего времени закончили дело, начатое копьеносцами империи Хань и продолженное лихими наездниками Таншихая. Здесь мы вправе прервать повествование, так как вновь открытая страница относится уже к истории Европы.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
ЖУНЫ И ХУННЫ
ЖУНЫ И ХУННЫ События этого первого периода истории хуннов, как и второго (с 1200 по 214 г. до н. э.), не нашли достаточного отражения в китайской историографии. И понятно почему. Горные жуны были промежуточным звеном между степями и цивилизованным Китаем. Они держали в своих
ХУННЫ В СРЕДНЕЙ АЗИИ
ХУННЫ В СРЕДНЕЙ АЗИИ Кангюйский царь радушно принял Чжичжи, дав ему в жены свою дочь, а сам женился на дочери Чжичжи. Непонятно, почему 3 тыс. хуннов могли иметь такое значение для страны, которая могла выставить 120 тыс. всадников. Но тут мы, видимо, опять наталкиваемся на
ХУННЫ ПОД ПРОТЕКТОРАТОМ КИТАЯ
ХУННЫ ПОД ПРОТЕКТОРАТОМ КИТАЯ Хуханье-шаньюй умер в 31 г. до н. э., оставив много детей. По завещанию он передал престол старшему сыну второй жены, с тем чтобы ему наследовал младший брат. Это распоряжение в последующие годы приобрело силу закона.Наследник принял титул
ХУННЫ И ГУННЫ
ХУННЫ И ГУННЫ Западную окраину Великой степи в то время населяли два народа: в Предкавказье жили аланы, на нижней Волге и Урале — угры[561]. Лесостепную полосу Западной Сибири занимали сабиры, принадлежавшие к угро-самодийской группе[562], а Приаралье — хиониты, осколок
21. Хунны разных сортов
21. Хунны разных сортов Хунны в I в. н. э. находились в акматической фазе этногенеза. Их историческая фаза подъема началась в 209 г. до н. э., но, видимо, ей предшествовал скрытый (латентный) период, который у византийцев занял около 250 лет, а у других этносов тонет в легендах и
55. Последние хунны
55. Последние хунны После гибели Уйгурского ханства судьба восточных степняков была предрешена. Эпоха каганатов, обеспечивавших не только политическую независимость, но и право на жизнь, окончилась. Темный век принес в восточные кочевья беззащитность и гибель. Правда,
Хунны в Азии и Европе [136]
Хунны в Азии и Европе [136] Преамбула Посредствующим звеном между гуманитарным источниковедением и исторической географией является учение об этногенезе: возникновениях и исчезновениях этносов, процессах, протекающих в тех или иных пространственных регионах в
ВОСТОЧНЫЕ ХУННЫ
ВОСТОЧНЫЕ ХУННЫ В предыдущей книге мы довели историю Великой степи до начала III века, когда закончился поединок между соперничавшими степными народами — хуннами и сяньбийцами[35]. Сяньбийцы победили, но уже к 235 г. их держава развалилась на части. Хунны были побеждены и
ХУННЫ ПРОТИВ ТАБГАЧЕЙ
ХУННЫ ПРОТИВ ТАБГАЧЕЙ Усиление табгачского ханства грозило равно и хуннам князя Лю Вэйчэня, и жужаням хана Вэньгэди[227], лишившимся мощной поддержки тангутов. Поэтому оба эти государя постарались заключить союз с Яо Сином, который не мог не поддержать противников
А) Гунны
А) Гунны Было бы неверным полагать, что гунны, даже сыграв решающую роль в начале великой миграционной волны конца IV в., при первом же появлении предстали в качестве непременных и непримиримых врагов Рима. Первый тревожный сигнал, грянувший в 375 г. — нападение на
15. ГУННЫ
15. ГУННЫ Этот кочевой народ пришел в Европу из Внутренней Азии, после того, как китайцы, с которыми до тех пор воевали гунны, сумели их разгромить. Гунны (хунну) продвигались на запад, смешиваясь с другими кочевыми племенами. В 375 г. они разбили аустроготов, дав толчок к
15. ГУННЫ
15. ГУННЫ Этот кочевой народ пришел в Европу из Внутренней Азии, после того, как китайцы, с которыми до тех пор воевали гунны, сумели их разгромить. Гунны (хунну) продвигались на запад, смешиваясь с другими кочевыми племенами. В 375 г. они разбили аустроготов, дав толчок к
Хунны – главный противник империи Хань
Хунны – главный противник империи Хань Китай провозгласил политику, от которой с тех пор не отступал: речь идет о гибком сочетании политических и военных действий. Будучи прирожденными мастерами интриг, жертвой которых нередко становились тюрки, китайцы непрестанно