Цинга на корабле что это
Цинга в море
Цинга стала постоянным спутником моряков в XIV и XV веках, когда благодаря усовершенствованию парусного вооружения и такелажа стали возможными дальние морские походы. Галеры, приводившиеся в движение веслами, как у греков и римлян, и небольшие парусные суда арабских торговцев ходили главным образом в виду берега. Эти корабли не могли выдержать сильное волнение, редко выходили в открытое море и поэтому могли пополнить запасы продовольствия раз в несколько дней или недель. Наличие свежей пищи устраняло угрозу цинги. В XV веке долгие морские путешествия на больших парусных кораблях способствовали не только грандиозным открытиям, но и широкому распространению консервов.
Обычная еда моряков парусного флота никак не могла исправить положение. Во-первых, на борту было очень трудно сохранить что-либо, включая пищу, в сухости и защитить от плесени. Деревянный корпус корабля пропускал воду, поскольку единственным водонепроницаемым материалом в те времена был деготь — черная липкая смола, которую получали при производстве древесного угля. Дегтем покрывали внешнюю сторону обшивки. Внутри корпуса, особенно в местах с плохой вентиляцией, было чрезвычайно сыро. В описаниях путешествий часто упоминается ужасная влажность, из-за которой на одежде, кожаной обуви и ремнях, в постелях и на книгах появлялась плесень. Стандартным морским пайком в те времена была солонина (засоленная говядина или свинина) и галеты — сухари из смеси муки и воды без соли, которые уже при выпекании были твердыми, как камень (они заменяли хлеб). Достоинством сухарей было то, что они сравнительно долго не плесневели. Они были настолько твердыми, что оставались съедобными много месяцев, однако их было очень трудно разгрызть, особенно тем, чьи десны были поражены цингой. В конце концов в галетах поселялись долгоносики. Это даже радовало моряков: источенные личинками сухари было легче ломать и жевать.
Во-вторых, на деревянном корабле, обмазанном легко воспламеняющимся дегтем, приходилось чрезвычайно осторожно обращаться с огнем. Поэтому огонь можно было разводить только в камбузе и только в хорошую погоду. При первом признаке непогоды огонь тушили до прекращения шторма, и приготовить пищу нередко не удавалось несколько дней подряд. Солонину невозможно было как следует вымочить в воде, чтобы сделать мясо менее соленым, а галеты не удавалось размягчить, окунув их в похлебку или бульон.
Перед путешествием на борт загружали продовольствие: сливочное масло, сыр, уксус, хлеб, сухой горох, пиво и ром. Масло быстро портилось, хлеб плесневел, горох портили долгоносики, сыр каменел, а пиво прокисало. И ни в одном из этих продуктов не было витамина С, так что признаки цинги начинали проявляться уже через шесть недель плавания. Стоит ли удивляться, что в Европе на флот вербовали силой?
В корабельных журналах можно найти записи о том, как моряки болели и умирали от цинги в первых дальних плаваниях. К 1497 году, когда португальский мореплаватель Васко да Гама достиг южной оконечности Африканского континента, 100 из 160 его людей скончались от цинги. Известны описания дрейфовавших в море кораблей, экипаж которых умер от этой болезни. По оценкам историков, за несколько столетий от цинги погибло больше моряков, чем в кораблекрушениях и военных баталиях, а также по всем иным вместе взятым причинам (другие болезни, зверства пиратов и так далее).
Удивительно, но все это время было известно, как предотвращать цингу и как ее лечить — но никто этого не делал. Еще в V веке китайцы на кораблях выращивали в горшках имбирь. Благодаря китайским купцам другие народы Юго-Восточной Азии наверняка узнали, что свежие овощи и фрукты могут облегчить участь цинготных больных. Должно быть, эта информация дошла в конце концов до голландцев и была передана ими другим европейцам, поскольку в 1601 году впервые в истории корабли английской Ост-Индской компании, плывя на восток, запаслись на Мадагаскаре апельсинами и лимонами. Этой маленькой эскадрой из четырех судов командовал капитан Джеймс Ланкастер, который вез с собой на флагманском корабле “Красный дракон” лимонный сок. Каждый, у кого появлялись признаки цинги, получал по утрам три чайных ложки лимонного сока. При прибытии к мысу Доброй Надежды ни один человек на борту “Дракона” не болел цингой, в то время как экипажи остальных трех кораблей понесли потери. Несмотря на инструкции и пример Ланкастера, около четверти членов экспедиции умерло от цинги, хотя на флагманском корабле не погиб ни один человек.
Приблизительно за 65 лет до этих событий от цинги погибла значительная часть команды французского путешественника Жака Картье, совершавшего свое второе плавание к Ньюфаундленду и Квебеку. Индейцы посоветовали европейцам попробовать настой хвои, и результат оказался потрясающим: буквально на следующее утро симптомы болезни значительно ослабевали, и болезнь быстро ушла. В 1593 году адмирал британского флота сэр Ричард Хокинс заявил, что на его веку в море от цинги умерло не менее десяти тысяч человек и что лимонный сок является чудодейственным лекарством от этой болезни.
Были даже опубликованы отчеты об успешном излечении от цинги. В 1617 году в “Помощнике корабельного врача” Джон Вудалл рекомендовал применять лимонный сок как для лечения, так и для профилактики цинги. Восемью годами позже врач Уильям Кокберн в труде “Морские болезни, или Трактат об их природе, причинах и лечении” рекомендовал морякам свежие фрукты и овощи. Другие предлагавшиеся средства, такие как уксус, соленая вода, корица и сыворотка, были, в общем-то, бесполезны и только сбивали с толку.
Лишь в середине следующего столетия эффективность сока цитрусовых в борьбе с цингой была доказана в первых в истории контролируемых клинических испытаниях. Число пациентов было невелико, но результат оказался однозначным. В 1747 году шотландский корабельный врач Джеймс Линд отобрал двенадцать человек из команды корабля “Солсбери”, страдавших цингой. Он подобрал людей с наиболее похожими симптомами и перевел их на одинаковую диету. Это была не стандартная корабельная еда, состоявшая из солонины и сухарей, есть которые пациентам было не под силу, а подслащенная овсяная каша, бараний бульон, печенье, ячмень, саго, изюм, смородина и вино. К этому рациону Линд прибавил еще кое-что. Двоим морякам он назначил ежедневно кварту сидра, двоим — уксус, еще двоим несчастным — разбавленный эликсир витриола (серную кислоту). Двое должны были ежедневно выпивать полпинты морской воды, и еще двое получали варево из мускатного ореха, чеснока, горчичного семени, ароматической смолы, винного камня и ячменного отвара. Каждому больному из последней пары посчастливилось ежедневно съедать два лимона и апельсин.
Результаты определились быстро и оказались совершенно очевидными (и предсказуемыми в свете наших современных знаний). Спустя шесть дней моряки, получавшие цитрусовые, смогли вернуться к работе. К счастью, десятерым оставшимся тут же отменили морскую воду, мускатный орех и серную кислоту и тоже назначили апельсины и лимоны. Результаты эксперимента Линд опубликовал в виде “Трактата о цинге”, но лишь через сорок лет в рацион британских моряков был введен лимонный сок.
Если было известно средство от цинги, почему же его не использовали повсеместно? К сожалению, в него не очень-то верили. Считалось, что причиной цинги является переизбыток соленого мяса либо недостаток свежего, а вовсе не нехватка овощей и фруктов. Кроме того, в то время было невозможно долго хранить свежие фрукты или сок. Предпринимались попытки сконцентрировать и законсервировать лимонный сок, но это занимало много времени, обходилось недешево и, вероятно, не гарантировало результат, поскольку, как мы теперь знаем, витамин С достаточно легко распадается под действием тепла и света, а при длительном хранении его содержание в овощах и фруктах снижается.
Морские офицеры, врачи, английское военно-морское министерство и судовладельцы не считали возможным выращивать зелень или фрукты прямо на кораблях, поскольку все свободное место должен был занимать груз. Свежие или консервированные цитрусовые были дороги, особенно если их нужно было есть ежедневно, для профилактики. Начальством управляло желание сэкономить, хотя, как выясняется, никакой экономии на деле не получалось. При гибели 30, 40, а иногда и 50 % людей команду приходилось набирать заново, иначе корабли не могли продолжать путь. Даже если смертность оказывалась не такой высокой, эффективность работы больной команды была чрезвычайно низкой. Кроме того, казалось бы, следовало просто пожалеть больных, но в те времена гуманность была не в почете.
Дополнительную трудность представляли привычки моряков. Эти люди всю жизнь ели одну и ту же пищу, и хотя в море они жаловались на опостылевшую солонину и твердокаменные сухари, в порту они требовали много свежего мяса, свежего хлеба, сыра, масла и пива. И даже если в поле зрения моряков оказывались свежие овощи и фрукты, большинство не интересовалось поджаренными овощами. Моряки хотели мяса, много мяса: вареного, тушеного или жареного. Офицеры — обычно представители высшего сословия, привычные к более разнообразной пище, — охотнее покупали в порту свежие овощи или фрукты. Им был не чужд интерес к экзотической кухне. Они, в отличие от своих подчиненных, вполне могли пробовать местные блюда, для приготовления которых использовались тамаринд[3], лайм и другие фрукты, богатые витамином С. Поэтому офицеры реже болели цингой.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
Цинга во льдах
Цинга во льдах Даже в начале XX века некоторые исследователи Антарктики были уверены в том, что причиной цинги являются испорченные продукты, кислотная интоксикация и бактериальные инфекции. Несмотря на то, что применение лимонного сока фактически искоренило цингу на
11. Все на море
11. Все на море Исследовательская флотилия вышла в Средиземное море, прошла через Геркулесовы Столбы и оказалась на бескрайнем просторе Атлантического океана. Затем она повернула на юг и направилась вдоль береговой линии Западной Африки.Столбы по обеим сторонам узкого
Глава четырнадцатая Американские победы на море. Коралловое море и остров Мидуэй.
Глава четырнадцатая Американские победы на море. Коралловое море и остров Мидуэй. Теперь на Тихом океане происходили волнующие события, отражавшиеся на всем ходе войны. К концу марта первый этап японского военного плана увенчался настолько полным успехом, что это
Море Таласса, Море! Все только и думали о Нем, таком близком, ведь нет вершины ни на Пинде, ни на Пелопоннесе, откуда бы нельзя было увидеть его синеву, настолько густую, что древние греки верили, будто море создано из темного лазурита, фиалок и вина, настолько живую, что ему
ЗА ТЕХ, КТО В МОРЕ!
ЗА ТЕХ, КТО В МОРЕ! Во все времена свои тосты моряки всех стран произносили не просто так, а с особым значением. Особый ритуал соблюдался и соблюдается в кают-компаниях военных кораблей.При выпивке офицеров в кают-компаниях кораблей всех европейских государств
«Море» Замечательное свойство поэзии Жуковского – одухотворять и одушевлять все сущее – блестяще проявилось в его знаменитой элегии «Море». Жуковский рисует морской пейзаж в разных состояниях, но его мысль занята другим – он думает о человеке, о его жизни, о стихии,
Бои на море
О море, море!.
О море, море!. Из сборника «Дивноморье»– А ветер с моря заходит. Во-о-он рябь…. – Ромка по прозвищу «Галс» приложил ладонь козырьком к глазам и опечаленно вздохнул.Томившийся у причала тучный гражданин теребил кепочку в руках, мялся, с сомнением щурил близорукие глаза в
Море Геродота, или «Беларуское море»
Море Геродота, или «Беларуское море» Вот что писал в 1901 г. историк Александр Грушевский в своей книге «Очерк истории Турово-Пинского княжества Х-ХІІІ вв.»:(Полесье представляет собой) «низменную, болотистую, лесистую котловину (…). Котловина эта постепенно понижается по
На море
На море Подвижность викингов являлась их огромным стратегическим преимуществом. Не связанные письменными договорами и обязательствами, отряды разбойников и грабителей на начальном этапе набегов занялись делом, служившим выпускным клапаном для темных инстинктов и
Глава IX. Средиземное море в 1797 и 1798 годах – Египетская экспедиция Бонапарта – Возвращение англичан в Средиземное море и Абукирская битва – Восстановление Великобританией господства на Средиземном море и образование второй коалиции
Глава IX. Средиземное море в 1797 и 1798 годах – Египетская экспедиция Бонапарта – Возвращение англичан в Средиземное море и Абукирская битва – Восстановление Великобританией господства на Средиземном море и образование второй коалиции Предварительный Леобенский мир
В море
В море Как-то раз — дело было в самом начале сентября — Дундертак приплыл в Стокгольм продавать салаку и окуня. Торговля шла бойко, и, разделавшись с последней рыбиной, он тотчас же начал собираться в обратный путь.Было уже около семи часов вечера. На улицах Стокгольма
За тех, кто в море!
За тех, кто в море! Берег показался на рассвете следующего дня. Теперь уже наш, советский берег, Перед этим я неплохо выспался. Проснувшись, прошел в центральный пост, нашел наше местонахождение на карте, посмотрел на штурманские приборы и поднялся наверх.Уже рассвело. Море
Цинга
Цинга Согласно поверьям, на северных островах и землях ходит страшная высокая старуха, видимая всем, разговаривает человеческим голосом. Появляется под разными личинами: может приходить к уставшему путнику в подобии молодой женщины, несчастный милуется красотой, сладко
Цинга на корабле что это
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Нашел на СиПе интересную статью, которой и делюсь с любителями истории:
Как вы думаете, какая болезнь была самым страшным бичом моряков в XV–XIX веках? Нет, не чума, холера, дизентерия, лихорадка или сифилис. Цинга. Это самый ужасный враг, унесший гигантское количество моряцких жизней. Почти ¾ моряков, погибших от болезней в эпоху паруса, стали жертвами именно цинги.
Что видели день за днем экипажи кораблей? Как начиналась болезнь?
Кто-то из матросов начинал жаловаться на усталость, слабость, боль в груди, учащенное сердцебиение. Потом — ревматоидные боли в пояснице. Заболевающие цингой становились апатичны и сонливы. Появлялась кровь во рту, на деснах. Но это были всего лишь первые симптомы.
Потом десны приобретали синеватую окраску, опухали, становились рыхлыми, постоянно кровоточили. Появлялись язвы, гнилостный запах изо рта, слюнотечение. По всему телу шли синеватые пятна, которые постепенно становились темно-красными. Зубы шатались и сильно болели, человек не мог ни есть, ни пить. Из носа и уголков глаз шла кровь, моча приобретала красный цвет, болезнь проникала в почки, легкие, желудок, печень.
И что больше всего угнетало — чаще всего никто из команды корабля не знал, как бороться с этой напастью. Цинга олицетворяла собой ужас, беспощадно убивающий людей одного за другим, ужас, от которого нет спасения. Те знания, которые сейчас кажутся нам такими обыденными и простыми, в прямом смысле слова потребовали гибели многих сотен тысяч людей, и дорога к ним оплачена кровью и трупами.
До эпохи Великих географических открытий плавания были в основном каботажными. Корабли шли вдоль берега из пункта А в пункт Б, на ночь вставали на якорь, команда на шлюпках переправлялась на твердую землю. Там моряки обустраивали лагерь, охотились, ночевали. Соответственно, проблем с некачественной пищей почти не было. Охота поставляла на импровизированную кухню свежий белок (мясо или рыбу), а собранные растения — витамины, аминокислоты и минералы.
В основном вспышки цинготной болезни наблюдались именно во время океанских рейсов. Это плавания Васко да Гамы в 1497 году, Жака Картье в 1536-м, походы португальцев и испанцев в Западную Африку в XV веке.
В принципе, средство от цинги нашли довольно быстро. Им оказался обыкновенный лимон. С 1564 года испанские врачи начали использовать лимоны и лимонный сок для лечения больных цингой. С 1594 года голландцы стали импортировать цитрусовые из Испании в страны Северной Европы. В 1595 году состоялся первый поход судов голландской Ост-Индской компании в Индийский океан. Из Роттердама отплыло 249 человек, обратно вернулось только 88. В следующий раз компания снабдила команды лимонным соком и постановила выращивать прямо на кораблях укроп и хрен. Результат не заставил себя ждать — из 300 человек от цинги умерли только 15.
Британский корсар и работорговец сэр Ричард Хокинс в 1590 году купил в Бразилии для экипажей своих кораблей сотню килограмм апельсинов и лимонов. Сэр Ричард в свое время просидел два года в испанском плену и знал об удивительных свойствах цитрусовых. Он писал королеве Елизавете: «Да благословен будет человек, выращивающий апельсины и лимоны! Я хотел бы, чтобы какой-нибудь ученый муж изучил их свойства и написал об этом, ибо цинга — это чума моря, бич божий для моряков».
Хокинс сообщил о своем опыте Джеймсу Ланкастеру, который в 1601 году отправился со своими кораблями от берегов Бразилии к Восточной Индии. В пути он приказал в принудительном порядке давать матросам три столовые ложки лимонного сока перед едой. На 11 ноября 1602 года потери были следующими: на корабле «Дрэгон» из 202 человек погибло 66 (33%), из 108 человек на «Гекторе» — 37 (34%), из 82 матросов на «Асценшн» — 32 (45%), из 88 моряков на «Сьюзен» — 39 (44%). Кажется, что это не слишком хороший результат — ведь погибло 180 человек из 480 (38%). Но до того цинга косила три четверти экипажей!
И всё-таки, почему смертность только снизилась, а не исчезла совсем? Это сейчас мы знаем, что полезен только свежевыжатый сок. Именно в нем содержится витамин С. Дальше от контакта с воздухом и бактериями количество витамина С в продукте уменьшается, а потом сок скисает и из противоцинготного лекарства становится скорее средством против запоров.
Но вернемся к англичанам. Ланкастера весьма обрадовал даже такой результат. Именно поэтому в следующих рейсах британской Ост-Индской компании в 1604 и 1627 годах лимонный сок был введен в обязательный рацион моряков. Чтобы сок не скисал и не терял своих свойств, Ланкастер произвел усовершенствование — он смешивал его с оливковым маслом в пропорции 4 к 1. Теперь лимонный сок держал витамин С гораздо дольше.
Однако в 1678 году английская ОИК отказалась от лимонов из-за мер экономии, и результаты не заставили себя ждать — в этом же году на пути от Мадагаскара к Индии цингой заболело 75% экипажа. Правда, к Индии подошли вовремя, там на берегу закупили лимоны и апельсины, и половину из заболевших удалось спасти.
Примерно в то же время, 11 февраля 1602 года, французский торговый корабль, следовавший из Сен-Мало на Мадагаскар, пристал к берегу, и «на землю было сгружено 75 моряков, больных цингой». В походе от скорбута умерло 66 человек. Примечательно, что на Мадагаскаре французы встретили голландское судно, где потерь от цинги не было совсем. Естественно, это произошло только потому, что голландцы снабдили свои корабли лимонами.
К концу рейса французский врач Пирар рекомендовал арматорам в дальних походах «снабжать экипажи кораблей апельсинами и лимонами, чтобы защитить их от цинги».
Но были и другие средства от этой напасти. Так, доктор Джон Халл, зять Шекспира, рекомендовал лечить скорбут «противоцинготным пивом», в которое в обязательном порядке добавлялась ложечница — трава, чьи листья очень богаты витамином С. Остался даже рецепт этого хмельного напитка: «возьмите две пинты воды, одну пинту белого вина, смешайте их и добавьте по полпинты сока листьев ложечницы и настоянной на серебре воды».
В страдавших от цинготной болезни американских колониях к 1625 году для лечения также применяли лимоны и апельсины. В 1665 году секретарь английского флота Сэмьюэл Пипс у входа на Лондонский мост в районе доков поставил небольшой киоск, в котором рабочим верфей выдавали пинту апельсинового сока для профилактики скорбута.
Хуже всего приходилось северным народам — что неудивительно при скудном рационе овощей и фруктов, который имелся в Дании, Норвегии, Швеции, Финляндии и России. Так, шведский адмирал Флеминг, крейсируя у польского побережья в 1628 году, потерял от скорбута 115 человек. Когда подошло судно, груженное апельсинами, на эскадре оставалось всего 19 здоровых моряков (включая самого адмирала), остальные либо умерли, либо не могли даже встать.
Согласно докладам морских хирургов Роял Неви, в Италии, Испании и Франции моряки заболевали цингой гораздо реже своих коллег из Англии или Германии — врачи связывали это «с большим количеством овощей и фруктов, которые жители этих стран употребляют в пищу каждый день».
Но это были лишь корабельные хирурги, не имевшие влияния на медицинскую политику Адмиралтейства. Все медицинские светила того времени считали, что цинга развивается на кораблях от сидячего образа жизни. Более того, часть профессоров утверждала, что скорбут на земле и скорбут в море — это, несмотря на одинаковые внешние признаки, разные болезни. Только в 1734 году Иоганн Басхтрем Лейден написал научный трактат, в котором доказал, что цинга на земле и цинга в море — это одна и та же болезнь, и лечить ее надо одинаковыми методами.
До 1730-х с цингой пытались бороться трагикомическими способами: на русском флоте времен Петра больных заставляли бегать по палубе с пушечным ядром, у англичан — делали им традиционные кровопускания и клистиры, а потом отправляли драить палубы, что не добавляло больным людям сил. Как язвительно писал британский историк Роджер в своей книге «Деревянный мир»: «Флагманские врачи в то время называли цингой любую болезнь, которую они не умели диагностировать и не смогли вылечить».
Правда, кроме бега с ядрами на русском флоте применялись и другие методы лечения: помимо зелени в госпиталях больным давали настои на хвое и хрене. Все цинготные больные в обязательном порядке получали пиво на хрене — вначале только по предписанию врача, а затем поголовно. Адмиралтейств-коллегия приказала: « Настоянное хреном пиво больным употребляется в пользу от цинготной болезни». Отпуск такого пива продолжался вплоть до принятия в 1831 году «Устава о непременных морских военных госпиталей». Для варения пива и изготовления кваса в штатном расписании госпиталя было специально предусмотрено по одному пивовару. В течение года (в 1717 году) после официального открытия Санкт-Петербургского адмиралтейского госпиталя в нём на собственной пивоварне сварили 5338 ведер пива.
Сложнейшей проблемой для госпиталей стала заготовка пивоваренного сырья. С 1718 года ячменный солод для варения пива в Санкт-Петербургском и Котлинском адмиралтейских госпиталях закупался в Ревеле. Денег на это выделяли мало, и довольно часто вместо пива больным отпускался квас.
В весенне-летнее время больные, страдавшие цингой, размещались не только в помещениях госпиталя, но и в палатках (по 30 человек) «на свежем воздухе», в местах, богатых съедобными дикорастущими травами.
При всех военно-морских госпиталях кроме Ревельского (данные на 1723 год) возделывались огороды, где выращивались овощи для больных и медицинского персонала. В Санкт-Петербургском адмиралтейском госпитале урожая с такого огорода не хватало, поэтому в 1716 году за ним закрепили Гатчинскую мызу с прилегающими деревнями, находившуюся ранее в собственности покойной сестры царя Натальи Алексеевны. Сохранилось соответствующее указание царя Александру Меньшикову.
Лечебный паёк нижнего чина русского военно-морского флота по ассортименту, количеству продуктов и калорийности не уступал соответствующим пайкам флотов западноевропейских стран (но имел национальную специфику — другие блюда, другой порядок блюд).
Чуть ранее описанного времени, в 1695 году, флагманский врач Синей Эскадры Уильям Кокберн советовал адмиралу Расселу снабжать флот противоцинготными овощами, к которым относил капусту, репу, морковь и чеснок. Ради эксперимента один из британских шлюпов укомплектовали сотней моряков, больных цингой, которых Кокберн окрестил «еле двигающимися скелетами», и те совершили переход из Дувра в Бристоль без захода в порты. Команда питалась по диете доктора. Удивительно, но не умер ни один матрос, и в конце плавания моряки были фактически здоровы: кровотечения прекратились, язвы начали затягиваться, пропал гнилостный запах изо рта и от тела.
В 1701 году Кокберн предлагал закупить апельсины и лимоны для идущей в Испанию эскадры Джорджа Рука, но Адмиралтейство отказало — на том основании, что «цена на лимоны на Рыночной площади ныне повысилась в 4 раза».
И все же о причинах заболевания пока никто не знал. Лечить людей приходилось опытным путем. Выдвигались бесконечные медицинские теории, их пробовали на моряках, а потом либо отвергали, либо принимали на вооружение. Так, к 1740 году флагманские врачи Роял Неви решили, что цинга — это недостаток кислоты в организме. Неважно какой, главное — кислоты. И в том же 1740 году отплывающей в южные моря экспедиции Джорджа Энсона выдали со складов Адмиралтейства противоцинготное снадобье — разбавленную серную кислоту, смешанную с алкоголем, сахаром и специями. Врачи были уверены, что теперь-то уж цинга побеждена. Энсон ушел в море на 6 военных кораблях с 1854 матросами. Вернулся он через 4 года, в живых остались 188 моряков. Всего от болезней умерло 1415 человек, из них 997 погибло в этом плавании от цинги.
Вернувшийся в Англию Энсон был вне себя от гнева. Когда его сделали одним из заместителей Первого Лорда, он рьяно взялся за дело, пытаясь исправить ситуацию с цингой на королевском флоте. Энсон очень сдружился с шотландским врачом Джеймсом Линдом. Он назначил его на линейный корабль «Солсбери» и дал медику карт-бланш. Требовалось опытным путем выяснить, какие средства могут помочь от цинги в море. Мало того, далее следовало ввести эти средства в обиход на всем флоте. Линд ушел в плавание на своем корабле в декабре 1746 года и вернулся в Дувр только 16 июня. В пути он экспериментировал с больными цингой, благо их оказалось много. Врач разделил своих подопечных на шесть пар. Одну пару больных поил яблочным сидром. Вторую — уже упомянутым составом с серной кислотой. Третью — двумя ложками уксуса в день. Четвертую — морской водой. Пятой паре давал мускатный орех и слабительное. Ну а шестая пара получала в день два апельсина и один лимон.
Естественно, счастливчики из шестой пары уже через 6 дней пошли на поправку, а через две недели были полностью здоровы. Линд перенес лечение на остальных. Результат: из 350 заболевших только 80 к концу плавания еще не выздоровели. У некоторых обострился гастрит, но никто не умер.
В 1753 году увидел свет «Трактат о цинге» Джеймса Линда. Это исследование Линд посвятил своему покровителю, Джорджу Энсону, ставшему к тому времени Первым лордом Адмиралтейства. В 1757 году трактат Линда издали на средства Адмиралтейства. Линд писал, что он лечил 272 больных. 177 из них помогли апельсины и лимоны. 29 — уксус. Еще 29 — состав с серной кислотой. 19 — морская вода. 16 — сидр. И всего двоим — мускатный орех. Получалось, что апельсины и лимоны почти всегда гарантируют победу над скорбутом.
Линд в своем трактате восстал против практики обработки гнойников больных людей смесью ртути и сурьмы (распространенная практика). Он советовал промывать раны обычной пресной водой с небольшим добавлением марганцовки. Кроме того, он замечал, что повышенная физическая активность больных цингой только обостряет болезнь.
Казалось бы — наконец-то на научном уровне доказаны симптомы цинги и методы борьбы с ней. Теперь-то уже моряки введут в рацион апельсины и лимоны, и скорбут останется только страшным воспоминанием. Как бы не так!
Сергей Махов