в святой криспинов день шекспир
Генрих V (Шекспир)
| Точность | Выборочно проверено |
Цитаты [ править ]
Король Генрих
Коль суждено погибнуть нам, — довольно
Потерь для родины; а будем живы, —
Чем меньше нас, тем больше будет славы.
Да будет воля божья! Не желай
И одного еще бойца нам в помощь.
Клянусь Юпитером, не алчен я!
Мне все равно: пусть на мой счет живут;
Не жаль мне: пусть мои одежды носят,
Вполне я равнодушен к внешним благам.
Но, если грех великий — жаждать славы,
Я самый грешный из людей на свете.
Нет, не желай, кузен, еще людей нам.
Клянусь создателем, я б не хотел
Делиться славой с лишним человеком.
Нет, не желай подмоги, Уэстморленд,
А лучше объяви войскам, что всякий,
Кому охоты нет сражаться, может
Уйти домой; получит он и пропуск
И на дорогу кроны в кошелек.
Я не хотел бы смерти рядом с тем,
Кто умереть боится вместе с нами.
Сегодня день святого Криспиана;
Кто невредим домой вернется, тот
Воспрянет духом, станет выше ростом
При имени святого Криспиана.
Кто, битву пережив, увидит старость,
Тот каждый год и канун, собрав друзей.
Им скажет; «Завтра праздник Криспиана»,
Рукав засучит и покажет шрамы:
«Я получил их в Криспианов день».
Хоть старики забывчивы, но этот
Не позабудет подвиги свои
В тот день; и будут наши имена
На языке его средь слов привычных:
Король наш Гарри, Бедфорд, Эксетер,
Граф Уорик, Толбот, Солсбери и Глостер
Под звон стаканов будут поминаться.
Старик о них расскажет повесть сыну,
И Криспианов день забыт не будет
Отныне до скончания веков;
С ним сохранится память и о нас —
О нас, о горсточке счастливцев, братьев.
Тот, кто сегодня кровь со мной прольет,
Мне станет братом: как бы ни был низок,
Его облагородит этот день;
И проклянут свою судьбу дворяне,
Что в этот день не с нами, а в кровати:
Язык прикусят, лишь заговорит
Соратник наш в бою в Криспинов день. — cтроки из речи короля перед битвой стали лейтмотивом фильмов «Человек эпохи Возрождения», «Братья по оружию».
King Henry V
If we are mark’d to die, we are enow
To do our country loss; and if to live,
The fewer men, the greater share of honour.
God’s will! I pray thee, wish not one man more.
By Jove, I am not covetous for gold,
Nor care I who doth feed upon my cost;
It yearns me not if men my garments wear;
Such outward things dwell not in my desires:
But if it be a sin to covet honour,
I am the most offending soul alive.
No, faith, my coz, wish not a man from England:
God’s peace! I would not lose so great an honour
As one man more, methinks, would share from me
For the best hope I have. O, do not wish one more!
Rather proclaim it, Westmoreland, through my host,
That he which hath no stomach to this fight,
Let him depart; his passport shall be made
And crowns for convoy put into his purse:
We would not die in that man’s company
That fears his fellowship to die with us.
This day is called the feast of Crispian:
He that outlives this day, and comes safe home,
Will stand a tip-toe when the day is named,
And rouse him at the name of Crispian.
He that shall live this day, and see old age,
Will yearly on the vigil feast his neighbours,
And say ‘To-morrow is Saint Crispian:’
Then will he strip his sleeve and show his scars.
And say ‘These wounds I had on Crispin’s day.’
Old men forget: yet all shall be forgot,
But he’ll remember with advantages
What feats he did that day: then shall our names.
Familiar in his mouth as household words
Harry the king, Bedford and Exeter,
Warwick and Talbot, Salisbury and Gloucester,
Be in their flowing cups freshly remember’d.
This story shall the good man teach his son;
And Crispin Crispian shall ne’er go by,
From this day to the ending of the world,
But we in it shall be remember’d;
We few, we happy few, we band of brothers;
For he to-day that sheds his blood with me
Shall be my brother; be he ne’er so vile,
This day shall gentle his condition:
And gentlemen in England now a-bed
Shall think themselves accursed they were not here,
And hold their manhoods cheap whiles any speaks
That fought with us upon Saint Crispin’s day.
Святой Криспинов день. Финал
С ним сохранится память и о нас —
О нас, о горсточке счастливцев, братьев.
Тот, кто сегодня кровь со мной прольет,
Мне станет братом; как бы ни был низок,
Его облагородит этот день;
И проклянут свою судьбу дворяне,
Что в этот день не с нами, а в кровати:
Язык прикусят, лишь заговорит
Соратник наш в бою в Криспинов день.
История 1415 года, которую нам преподают учебники истории, основана в основном, на героических пьесах Шекспира, и, лишь в малой степени, на исторических фактах. Драматург создал великолепное патриотическое произведение, не оставляющее равнодушным уже 400 лет. Он описал, как «горсточка» благородных рыцарей и простых йоменов в тот день стала братьями и объединилась в семью — великую английскую нацию!
Он создал великолепную духовную скрепу англо-саксов. С того времени каждому ясно, что благодаря национальному единству, малые числом, но движимые благородным стремлением умереть за Родину и короля, патриоты могут одолеть любого вражину.
Важно количество врагов — полчища, саранча, орда, потоп. Еще важнее моральный образ врага — темные силы, душители, насильники, грабители, мучители…
Придумано давно и прекрасно действует и сегодня.
Французы ответили еще более мощной и фантастической скрепой про Жанну д’Арк.
И в нашем отечестве таких скреп не мало: «разгром поляков в кремле», дубина народной войны, чапаевцы, буденновцы, панфиловцы
Французы дождливой ночью перед сражением пили, веселились, разыгрывали в карты честь лично пленить Генриха V. Даже соорудили специальную повозку вымазанную навозом, чтобы в ней провезти короля по Парижу. Производимый ими шум доносился за три мили до притихшего английского лагеря.
У англичан, даже лошади не ржали, согласно приказу короля. Бойцы приводили в порядок снаряжение. Генрих большую часть ночи провел с воинами, ободряя их и передавая свою уверенность в победе.
Пока враги готовятся к смертельной битве, мы можем отвлечься и заняться подсчетами. Каковы же были силы сторон при Азенкуре?
До середины XX века действовала общепринятая установка: 30 000 французов и 6 000 англичан.
По оценкам современных медиевистов Филиппа Контамина и Энн Кэрри французская армия насчитывала в своих рядах не более 12 000 комбатантов (из них 8−9 тыс. латников и рыцарей). См. Curry A. Agincourt: A New History. Stroud, 2005.
Наблюдавший эту битву, Жиль Ле Бувье, французский герольд, официальное лицо, приводит точные данные.
Герольды того времени во время сражения удалялись на возвышенное место для наблюдения за ходом битвы и за теми, кто храбрее сражается. Подвиги вносились ими в хронику на память потомству. Их честность и добросовестность были безукоризненными.
Вот какой увидели утром в Криспинов день французскую армию воины Генриха:
Левый фланг, граф де Вандом* (арманьяк) — 600 конных рыцарей.
Правый фланг, граф де Ришмон*, сын герцога Бретонского (бургиньон) — 600 конных рыцарей.
Первая линия спешенных рыцарей, отряды коннетабля д’Альбре+ (командующий) и маршала Бусико* (3000 человек), герцога де Бурбона* (1200 человек) и герцога Орлеанского* (600 человек). Все из партии арманьяков.
Между линиями располагалось около 2000 арбалетчиков.
Вторая линия спешенных рыцарей, герцог Барский +(бургундцы — 600 чел.), граф де Невер+, брат герцога Бургундского (бургундцы — 1200 чел.), командующий герцог Алансонский+ (арманьяки — 1000 чел), граф Водемон+ (бургундцы — 300 чел)
Арьергард состоял из латной конницы (возможно, около 2000) под руководством графа де Фокамбера+.
Под конец сражения прибыл и второй брат герцога Бургундского, герцог Брабантский+.
Забегая вперед, я пометил крестиком (+) погибших, звездочкой (*) взятых в плен.
Видно, что на время английского вторжения бургундцы и арманьяки забыли свои распри, настолько велика была ненависть к Англии. Осторожный герцог Жан Бургундский, лично не участвовал и своего наследника на битву не пустил. Но два его брата погибли за Францию.
Энн Керри насчитывает у англичан 8 тыс. лучников и 1,5 тыс. спешенных рыцарей. Весьма правдоподобная гипотеза — подкрепления из Англии могли быть более значительными, чем считают.
В этом случае, слава Азенкура оказывается надуманной, т. к. столетиями держалась на несопоставимости размера армий.
Генрих выстроил войска тремя отрядами спешенных латников с лучниками в промежутках и на флангах.
Левым отрядом командовал опытнейший 65-летний лорд Камойс, правым — 42-летний герцог Йоркский, центр 28-летний король оставил себе. Лучниками руководил 58-летний сэр Томас Эрпингем, соратник отца Генриха. Этим хладнокровным ветеранам Генрих вполне мог доверить свою судьбу.
Англичане намеревались обороняться. Поле боя хорошо подходило для этого. Оно было недавно вспахано под озимые и окружено густыми лесами. Ширина поля была около 1000 м, в середине сужалось до 600. Дождь превратил землю в липкую грязь.
Перед боем король прослушал 3 мессы и исповедовался. Генрих объехал воинов, не забыв напомнить, что французы пообещали отрубить стамеской по три пальца каждому попавшему в плен стрелку. «На нашей стороне Господь, дева Мария и святой Георгий, сегодня, в свой день, святые Криспин и Криспиниан ждут возмездия за Суассон!»
Коннетабль Франции тоже планировал оборонительное сражение. И вопрос, почему не были использованы арбалетчики, сильно мучает всех исследователей. Может, из-за отсутствия места на флангах и слишком большой скученности первой линии (рыцари стояли в 6 — 8 шеренг)? Или, по опыту Пуатье, их посчитали неэффективными? Или, намеревались внезапно выпустить в разрывы первой линии?
Но, точно, не потому, что «чернь не имела права первой вступить в битву — это не по-рыцарски». Не знаю, откуда взялась эта версия. Если, кто-то найдет исторические источники, буду благодарен за ссылку…
Д’Альбре и Бусико, опытные и жесткие полководцы, должны были с презрением относиться ко всему этому рыцарскому гламуру.
Англичане напрасно прождали атаки до 11 часов и сами пошли вперед. Толпа лучников постоянно опережала своих вязнувших в грязи бронированных коллег, и её приходилось притормаживать. Наконец, они подошли к самой узкой части поля, на расстояние 250−300 ярдов к противнику, предельную дальность выстрела, и вкопали свои колья.
Отсутствие реакции французов на приближение врага — еще одна загадка той битвы. Говорят, капитаны кричали Бусико, стоявшему в первом ряду: «пускайте конницу, сомнём их!», но маршал угрюмо буркнул: «не я здесь командую». В любом случае, фланговые отряды французской конницы были не в строю — часть рыцарей, устав ждать начала боя, выгуливала своих коней на опушке…
Сэр Эрпингем подбросил жезл, дав сигнал к началу.
Тысячи стрел взлетели по высокой дуге и обрушились на французов.
Большинство стрелков располагалось на флангах, и именно по коннице пришелся первый залп.
Стук, звон, толчки и удары по броне не могли сильно повредить рыцарям. Но стрелы летели и летели. Лучник выпускает в минуту в среднем 12 стрел. 5000 лучников — 60 000. Это 1000 стрел в секунду. А, мы уже установили, что лучников было больше.
Падали и метались в панике кони, защищенные хуже своих хозяев. Тогда кто-то не выдержал и отдал приказ.
Несколько сотен тяжелых конников отчаянно бросились в атаку. Тысячи луков ударили в упор. Это был расстрел.
Убитые валились с коней, израненные кони сбрасывали живых и мчались назад, врываясь в ряды первой линии, чем привели её в полнейший беспорядок.
Добравшиеся до стрелков с разбегу нарвались на колья…
Выстрелила французская пушка. Лучнику Роджеру Ханту оторвало голову каменным ядром.
После этого дураки разъяренные пешие рыцари пошли вперед. А им нужно было лишь дождаться, пока кончатся стрелы.
За сколько времени можно пройти 250 ярдов в доспехах? Минут за 20? Мы определились со скорострельностью английских луков. Даже, если лишь сотая стрела поражала цель, то, при каждом шаге, вокруг бредущего в этой толпе, валилось с ног по 10−20 его товарищей. А при приближении к английским позициям их падало всё больше, т. к. на 50-и метрах, каждый выстрел был убойным.
Они шли, опустив забрала, с наклоненными вперед головами, с обзором на 2−3 метра вперед. Стрелы стучали по латам, некоторые, не убивая, валили с ног. Лучники, вышедшие за колья и рассредоточившиеся на опушке леса, били во фланг. Инстинктивно, первая линия французов сбилась к центру и разделилась на три колонны, устремившиеся к знаменам трех английских отрядов.
Подошла вторая линия французов, и произошли наиболее драматические события.
В сражении наступил перелом. Французы, обескровленные тяжелыми потерями и гибелью многих своих командиров, сломали строй и стали массово выходить из боя.
Настало время заняться трофеями. Сотни пленных рыцарей повели в тыл. Англичане победили! Уцелевшие возвращались под защиту своей третей линии…
Вдруг на поле боя ворвался герцог Брабантский (сын герцога Бургундского) едва ли, с сотней своих людей. За два дня из Фландрии они проскакали более 150 км и безнадежно отставали. Но Антуан Брабантский, бросив обессиленных воинов, с горсткой тех, кто еще держался в седле, все-таки успел увидеть гибель французской армии.
Появление герцога воодушевило сломленных рыцарей 3-й линии, и они поспешили за ним в последнюю атаку.
Одновременно произошло еще одно событие — владетель Азенкура с отрядом напал на беззащитный английский обоз.
Счастливцы, такие, как герцог Орлеанский и маршал Бусико, попали в плен. Маршал умер через несколько лет, а Шарль Орлеанский пробыл в заточении аж до 1440 года.
Во время необременительного плена герцог сошелся с Алисой Саффолк, внучкой великого Чосера, и освоил английскую поэзию.
Традиция посылать поздравления на день Св. Валентина возникла с его легкой руки. Он адресовал свои письма в стихах любимой супруге Бонне еще в начале заключения после битвы при Азенкуре.
Эта карточка с приветствием, придуманная Шарлем Орлеанским, является частью коллекции рукописей в Британской Библиотеке.
Закончу затянувшееся повествование стихами герцога Орлеанского, сделавшегося на чужбине пацифистом:
Мир — самый ценный дар и есть, и был.
Война мне враг, войну я не хвалил.
Цитаты из пьесы Уильяма Шекспира «Генрих V»
― Здесь небу жарко, верно ты сказал.
― Каждый подданный должен служить королю, но душа каждого принадлежит ему самому.
― На моем небе в звездах никогда не будет недостатка.
Все цитаты Шекспира (Не бойтесь, диалога не испорчу. )
Генрих V (Сегодня день святого Криспиана. )
Много шума из ничего (О, день нежданных несчастий!)
В двух словах
Краткое содержание пьесы «Генрих V»:
Подданные короля Генриха V вовсю восхищаются своим королем: и умный, и красивый, и воспитанный. А сам Генрих V подумывает пойти войной на Францию. Потому что вроде там часть земли принадлежит ему, надо бы забрать свое.
В это время, как водится, некоторые несознательные высокопоставленные англичане затеяли ему устроить козью морду и предать среди бела дня. Генрих вовремя разоблачил нечестивцев, и с чистым сердцем отправился во Францию.
Увы, войско у него оказалось небольшое, и шансов победить французов очень немного. Главная битва состоялась под Азенкуром.
Генрих очень волновался и переживал. Но потом помолился, собрался, и произнес очень воодушевляющую речь: «Сегодня день святого Криспиана». От таких проникновенных слов англичане смело ринулись на французов и победили. Чтобы закрепить успех, Генрих V взял в жену дочь французского короля Екатерину. Хеппи-энд.
Зачем стоит перечитать цитаты из «Генриха V»?
Чтобы захотеть перечитать всю пьесу целиком. Она того стоит. Ну и вспомнить речь «Сегодня день святого Криспиана», конечно.
СЦЕНА 1
/* Откуда, вопрошают друг друга епископ и архиепископ, в Генрихе V столько мудрости и понимания жизни? Восхищаются им */
― Растет среди крапивы земляника;
Прекрасно зреют сладкие плоды
Вблизи других, неблагородных ягод.
СЦЕНА 2
/* Генрих просит архиепископа Кентерберийского разъяснить, чья земля, и стоит ли за нее биться */
― При столкновенье двух таких держав
Рекой прольется кровь.
А кровь безвинных
Отмщенья жаждет, к небу вопиет,
Кляня того, кто наточил мечи,
Скосившие цветы короткой жизни.
/* Архиепископ отвечает: точно говорю, все наше, поедемте и заберем */
― Восстаньте, взвейте наш кровавый стяг!
На мощных предков обратите взор;
И на могиле прадеда-героя,
Вам давшего на Францию права,
Его бесстрашный дух вы призовите.
/* Епископ Илийский призывает к тому же. Напоминает о гордости и прочем патриотизме */
― О, вспомните о славных мертвецах!
Их подвиги для мира воскресите!
АКТ II
Пролог
/* Французы интригуют. Англичане рвутся в бой, но некоторые отщепенцы замыслили предательство */
― Дрожит француз и хитрою интригой
Разрушить хочет планы англичан.
О Англия! Ты дивный образец
Величия душевного! Геройский
Великий дух таишь ты в малом теле,
Какие подвиги ты б совершила,
Будь все твои сыны тебе верны!
― Уплачено убийцам. План созрел.
Сцена 1. Улицы Лондона
/* Лондонцы мило переругиваются, и тоже собираются на войну. В конце все помирились */
― Утешим рыцаря и будем жить, ягнятки!
Сцена 2. Разоблачение
― Ты обладал ключами тайн моих;
Ты ведал недра сердца моего:
Ты мог бы, если бы пришло желанье,
Меня перечеканить на червонцы.
― Падение твое меня заставит
Впредь лучших и достойнейших людей
Подозревать. Ты будешь мной оплакан.
Вторичному грехопаденью равен
Проступок твой.
Сцена 4. Франция, зал в Королевском дворце
/* Прибыли английские послы
/* Дофин советует быть с ними пожестче
― Греха в гордыне меньше, чем в смиренье.
― И разницу, поверьте, вы найдете,
Как подданные все его нашли.
АКТ III
Пролог
/* Англичане доплыли до Франции
/* Карл I делает Генриху предложение
― Представьте, что из лагеря французов
Посол, вернувшись, сообщает Гарри,
Что предлагает дочь ему король
И герцогства ничтожные в придачу.
― Отвергли предложенье.
Сцена 1
/* Франция. Перед Гафлером. Генрих призывает пробудить боевую ярость */
― Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом,
Иль трупами своих всю брешь завалим!
― Кровь разожгите, напрягите мышцы,
Свой нрав прикройте бешенства личиной!
Сцена 2. Англичане обсужают осадное искусство
/* Ним, Бардольф, Пистоль и мальчик */
― Здесь небу жарко, верно ты сказал.
― Ударов град; рабы господни гибнут.
― Но щит и меч
В кипенье сеч
Стяжают славу нам.
/* Мальчик: Как я ни зелен, а сумел разглядеть этих трех хвастунов */
― Сразу видно: любят ребята жар загребать. Хотелось бы им, чтобы и мои руки, как перчатки и платки, были как дома в чужих карманах, да мне это не по нутру. Если будешь перекладывать из чужих карманов в свои, только совесть замараешь. Надо мне бросить этих хозяев и поискать другой службы; желудок мой слаб и не переваривает их пакостей; надо изрыгнуть эту дрянь.
Сцена 3. Гарфлер сдается
Сцена 4. Екатерина учит английский. Вдруг пригодится
Сцена 5. Французы знают, что войско Генриха ослабло
/* Интересуются насчет выкупа
― О Dieu vivant! Возможно ли побегам,
Рожденным сладострастьем наших предков,
Росткам, привитым к дикому стволу,
Подняться так внезапно к облакам,
Глумясь над их самих родившим стеблем?
Сцена 6. Генрих готов уйти, если его войску дадут проход в Кале
Сцена 7. Дофин поет дифирамбы своему коню
/* Французы шутят про лошадей и женщин
/* Коннетабль:
― На моем небе в звездах никогда не будет недостатка.
/* Позже Коннетабль и Герцог Орлеанский обсуждают дофина */
― «От недруга не жди доброго слова».
― Эту пословицу я покрою другой: «Дружба льстива».
― А я прихлопну вашу третьей: «Отдай должное и черту».
― Вы сильнее меня в пословицах; недаром говорится: «Дурак всегда стреляет быстро».
АКТ IV
Пролог
/* Хор. Ночь перед битвой */
― Теперь вообразите поздний час,
Когда ползущий гул и волны мрака
Корабль вселенной буйно заливают.
Сцена 1. Английский лагерь под Азинкуром
/* Генрих, Бедфорд и Глостер. Генрих подбаривает товарищей */
― Да, правда, Глостер, велика опасность:
Тем больше быть должна отвага наша.
― Добра частица есть во всяком зле,
Лишь надо мудро извлекать ее.
Так можем мы добыть из плевел мед,
У дьявола добру учиться можем.
― Совет с моей душой держать я должен,
И общества другого мне не надо.
/* Флюэллен просит соблюдать радио тишину
/* А французы могут шуметь сколько им угодно */
/* Дискуссия возникла. О свободной воле.
/* Снимает ли повиновение королю любую вину? Генрих уверен:
― Каждый подданный должен служить королю, но душа каждого принадлежит ему самому.
Сцена 2. Французы выступают
Сцена 3. Генрих произносит речь
/* Монолог Генриха перед битвой «Сегодня день святого Криспиана»
― Сегодня день святого Криспиана;
Кто невредим домой вернется, тот
Воспрянет духом, станет выше ростом
При имени святого Криспиана.
― Кто, битву пережив, увидит старость,
Тот каждый год в канун, собрав друзей.
Им скажет; «Завтра праздник Криспиана»,
Рукав засучит и покажет шрамы:
«Я получил их в Криспианов день».
― Хоть старики забывчивы, но этот
Не позабудет подвиги свои
В тот день; и будут наши имена
На языке его средь слов привычных:
― Король наш Гарри, Бедфорд, Эксетер,
Граф Уорик, Толбот, Солсбери и Глостер
Под звон стаканов будут поминаться.
― Старик о них расскажет повесть сыну,
И Криспианов день забыт не будет
Отныне до скончания веков.
― И проклянут свою судьбу дворяне,
Что в этот день не с нами, а в кровати:
Язык прикусят, лишь заговорит
Соратник наш в бою в Криспинов день.
Сцена 4. Поле битвы
/* Дофин предлагает покончить с собой,
/* но герцог Бурбонский хочет напоследок оторваться
― Стыд! Вечный стыд для нас! Один лишь стыд!
Умрем со славой! Снова на врага!
― Порядок к черту! Ринусь прямо в свалку!
Позор грозит нам. Жизни мне не жалко.
Сцена 6. Король Генрих, Эксетер и другие с войсками
/* Дядя короля, герцог Йоркский, тоже погиб */
― И, раненой рукою шею друга
Обняв, поцеловал его в уста!
Так, обрученный смерти, он скрепил
Святой завет любви своею кровью.
Сцена 7. Флюэллен и Гауэр
/* Появляются Генрих, Уорик, Глостер, Эксетер. И французский герольд.
Монжуа:
― Так будет зваться битва в день Криспина
Отныне битвою при Азинкуре.
АКТ V
Пролог
/* Генрих прибыл в Кале. Потом в Лондон. потом снова во Францию. */
― Теперь покажет
Вам всем прилежная работа мысли,
Как Лондон буйно извергает граждан.
/* Сцена 1. Флюэлен с Пистолем ругаются */
― Ты из Бедлама?
Жаждешь ты, троянец,
Чтоб я порвал тебе нить Парки?
― Будьте же так добры, паршивый жулик, съешьте порей.
― Троянец подлый, ты умрешь!
― Вы сказали сущую правду, паршивый жулик: когда господу Это будет угодно, я умру.
― Ну, конечно: это вне всякою сомнения, бесспорно и ясно, как божий день.
Сцена 2. Франция, королевский дворец
/* Англичане и французы помирились.
/* Герцог Бургундский помогает Генриху добиться согласия Екатерины
― Отсюда вывод, что я должен возложить надежды на время и дождаться жаркого лета? В конце концов я поймаю вашу кузину, как муху, потому что она будет слепа?
― Как и сама любовь, государь: прежде чем полюбить, надо ослепнуть.
Хеппи-Энд.
И ведь что интересно.
Чему как бы учат нас цитаты Уильяма Шекспира из пьесы «Генрих V»?
Каждый подданный должен служить королю, но душа каждого принадлежит ему самому.
Греха в гордыне меньше, чем в смиренье.
Присоединяйтесь, барон. Присоединяйтесь!
Понравился пост? Любите хорошие цитаты?
Тогда давайте не будем терять друг друга!
Оставайтесь на связи:
Все цитаты Шекспира (Не бойтесь, диалога не испорчу. )
Генрих V (Сегодня день святого Криспиана. )
Много шума из ничего (О, день нежданных несчастий!)
Ссылки по теме
Что-нибудь еще? Да, их есть у меня.
Виктор Пелевин. Любовь не преображает. Она просто срывает маски.
Цитаты из книг Терри Пратчетта. Сказать, чем заканчивают нехорошие посохи?
Уильям Шекспир. Все цитаты. В каком-то странном заблужденье принцы.
Плоть и кость Дзэн. Можно ли курить во время медитации?