благословен и день забот благословен и тьмы приход

В долг осушать бутылки три.

Бывало, он трунил забавно,
Умел морочить дурака
И умного дурачить славно,
Иль явно, иль исподтишка,
Хоть и ему иные штуки
Не проходили без науки,
Хоть иногда и сам впросак
Он попадался, как простак.
Умел он весело поспорить,
Остро и тупо отвечать,
Порой расчетливо смолчать,
Порой расчетливо повздорить,
Друзей поссорить молодых
И на барьер поставить их,

Удалость
(Как сон любви, другая шалость)
Проходит с юностью живой.
Как я сказал, Зарецкий мой,
Под сень черемух и акаций
От бурь укрывшись наконец,
Живет, как истинный мудрец,
Капусту садит, как Гораций,
Разводит уток и гусей
И учит азбуке детей.

Он был не глуп; и мой Евгений,
Не уважая сердца в нем,
Любил и дух его суждений,
И здравый толк о том, о сем.
Он с удовольствием, бывало,
Видался с ним, и так нимало
Поутру не был удивлен,
Когда его увидел он.
Тот после первого привета,
Прервав начатый разговор,
Онегину, осклабя взор,
Вручил записку от поэта.
К окну Онегин подошел
И про себя ее прочел.

То был приятный, благородный,
Короткий вызов, иль картель:
Учтиво, с ясностью холодной
Звал друга Ленский на дуэль.
Онегин с первого движенья,
К послу такого порученья
Оборотясь, без лишних слов
Сказал, что он всегда готов.
Зарецкий встал без объяснений;
Остаться доле не хотел,
Имея дома много дел,
И тотчас вышел; но Евгений
Наедине с своей душой
Был недоволен сам собой.

И поделом: в разборе строгом,
На тайный суд себя призвав,
Он обвинял себя во многом:
Во-первых, он уж был неправ,
Что над любовью робкой, нежной
Так подшутил вечор небрежно.
А во-вторых: пускай поэт
Дурачится; в осьмнадцать лет
Оно простительно. Евгений,
Всем сердцем юношу любя,
Был должен оказать себя
Не мячиком предрассуждений,
Не пылким мальчиком, бойцом,
Но мужем с честью и с умом.

Пружина чести, наш кумир!
И вот на чем вертится мир!

Кипя враждой нетерпеливой,
Ответа дома ждет поэт;
И вот сосед велеречивый
Привез торжественно ответ.
Теперь ревнивцу то-то праздник!
Он всё боялся, чтоб проказник
Не отшутился как-нибудь,
Уловку выдумав и грудь
Отворотив от пистолета.
Теперь сомненья решены:
Они на мельницу должны
Приехать завтра до рассвета,
Взвести друг на друга курок
И метить в ляжку иль в висок.

Решась кокетку ненавидеть,
Кипящий Ленский не хотел
Пред поединком Ольгу видеть,
На солнце, на часы смотрел,
Махнул рукою напоследок—
И очутился у соседок.
Он думал Оленьку смутить,
Своим приездом поразить;
Не тут-то было: как и прежде,
На встречу бедного певца
Прыгнула Оленька с крыльца,
Подобна ветреной надежде,
Резва, беспечна, весела,
Ну точно та же, как была.

«Зачем вечор так рано скрылись?» —
Был первый Оленькин вопрос.
Все чувства в Ленском помутились,
И молча он повесил нос.
Исчезла ревность и досада
Пред этой ясностию взгляда,
Пред этой нежной простотой,
Пред этой резвою душой.
Он смотрит в сладком умиленье;
Он видит: он еще любим;
Уж он, раскаяньем томим,
Готов просить у ней прощенье,
Трепещет, не находит слов,
Он счастлив, он почти здоров…

XV. XVI. XVII

И вновь задумчивый, унылый
Пред милой Ольгою своей,
Владимир не имеет силы
Вчерашний день напомнить ей;
Он мыслит: «Буду ей спаситель.
Не потерплю, чтоб развратитель
Огнем и вздохов и похвал
Младое сердце искушал;
Чтоб червь презренный, ядовитый
Точил лилеи стебелек;
Чтобы двухутренний цветок
Увял еще полураскрытый».
Всё это значило, друзья:
С приятелем стреляюсь я.

XVIII

Когда б он знал, какая рана
Моей Татьяны сердце жгла!
Когда бы ведала Татьяна,
Когда бы знать она могла,
Что завтра Ленский и Евгений
Заспорят о могильной сени;
Ах, может быть, ее любовь
Друзей соединила б вновь!
Но этой страсти и случайно
Еще никто не открывал.
Онегин обо всем молчал;
Татьяна изнывала тайно;
Одна бы няня знать могла,
Да недогадлива была.

Весь вечер Ленский был рассеян,
То молчалив, то весел вновь;
Но тот, кто музою взлелеян,
Всегда таков: нахмуря бровь,
Садился он за клавикорды
И брал на них одни аккорды,
То, к Ольге взоры устремив,
Шептал: не правда ль? я счастлив.
Но поздно; время ехать. Сжалось
В нем сердце, полное тоской;
Прощаясь с девой молодой,
Оно как будто разрывалось.
Она глядит ему в лицо.
«Что с вами?»– «Так».– И на крыльцо.

Домой приехав, пистолеты
Он осмотрел, потом вложил
Опять их в ящик и, раздетый,
При свечке, Шиллера открыл;
Но мысль одна его объемлет;
В нем сердце грустное не дремлет:
С неизъяснимою красой
Он видит Ольгу пред собой.
Владимир книгу закрывает,
Берет перо; его стихи,
Полны любовной чепухи,
Звучат и льются. Их читает
Он вслух, в лирическом жару,
Как Дельвиг пьяный на пиру.

Стихи на случай сохранились;
Я их имею; вот они:
«Куда, куда вы удалились,
Весны моей златые дни?
Что день грядущий мне готовит?
Его мой взор напрасно ловит,
В глубокой мгле таится он.
Нет нужды; прав судьбы закон.
Паду ли я, стрелой пронзенный,
Иль мимо пролетит она,
Всё благо: бдения и сна
Приходит час определенный;
Благословен и день забот,
Благословен и тьмы приход!

Блеснет заутра луч денницы
И заиграет яркий день;
А я, быть может, я гробницы
Сойду в таинственную сень,
И память юного поэта
Поглотит медленная Лета,
Забудет мир меня; но ты
Придешь ли, дева красоты,
Слезу пролить над ранней урной
И думать: он меня любил,
Он мне единой посвятил
Рассвет печальный жизни бурной.
Сердечный друг, желанный друг,
Приди, приди: я твой супруг. »

XXIII

Так он писал темно и вяло
(Что романтизмом мы зовем,
Хоть романтизма тут нимало
Не вижу я; да что нам в том?)
И наконец перед зарею,
Склонясь усталой головою,
На модном слове идеал
Тихонько Ленский задремал;
Но только сонным обаяньем
Он позабылся, уж сосед
В безмолвный входит кабинет
И будит Ленского воззваньем:
«Пора вставать: седьмой уж час.
Онегин, верно, ждет уж нас».

Но ошибался он: Евгений
Спал в это время мертвым сном.
Уже редеют ночи тени
И встречен Веспер петухом;
Онегин спит себе глубоко.
Уж солнце катится высоко,
И перелетная метель
Блестит и вьется; но постель
Еще Евгений не покинул,
Еще над ним летает сон.
Вот наконец проснулся он
И полы завеса раздвинул;
Глядит– и видит, что пора
Давно уж ехать со двора.

стволы роковые
Нести за ним, а лошадям
Отъехать в поле к двум дубкам.

Опершись на плотину, Ленский
Давно нетерпеливо ждал;
Меж тем, механик деревенский,
Зарецкий жернов осуждал.
Идет Онегин с извиненьем.
«Но где же,– молвил с изумленьем
Зарецкий,– где ваш секундант?»
В дуэлях классик и педант,
Любил методу он из чувства,
И человека растянуть
Он позволял – не как-нибудь,
Но в строгих правилах искусства,
По всем преданьям старины
(Что похвалить мы в нем должны).

XXVII

«Мой секундант?– сказал Евгений,—
Вот он: мой друг, monsieur Guillot.
Я не предвижу возражений
На представление мое;
Хоть человек он неизвестный,
Но уж, конечно, малый честный».
Зарецкий губу закусил.
Онегин Ленского спросил:
«Что ж, начинать?»– «Начнем, пожалуй»,—
Сказал Владимир. И пошли
За мельницу. Пока вдали
Зарецкий наш и честный малый
Вступили в важный договор,
Враги стоят, потупя взор.

XXVIII

Враги! Давно ли друг от друга
Их жажда крови отвела?
Давно ль они часы досуга,
Трапезу, мысли и дела
Делили дружно? Ныне злобно,
Врагам наследственным подобно,
Как в страшном, непонятном сне,
Они друг другу в тишине
Готовят гибель хладнокровно…
Не засмеяться ль им, пока
Не обагрилась их рука,
Не разойтиться ль полюбовно.
Но дико светская вражда
Боится ложного стыда.

XXXII

Недвижим он лежал, и странен
Был томный мир его чела.
Под грудь он был навылет ранен;
Дымясь, из раны кровь текла.
Тому назад одно мгновенье
В сем сердце билось вдохновенье,
Вражда, надежда и любовь,
Играла жизнь, кипела кровь;
Теперь, как в доме опустелом,
Всё в нем и тихо и темно;
Замолкло навсегда оно.
Закрыты ставни, окна мелом
Забелены. Хозяйки нет.
А где, Бог весть. Пропал и след.

Источник

Благословен и день забот благословен и тьмы приход

Здравствуйте уважаемые.
Сегодня среда, а значит продолжаем с Вами разбор замечательного произведения Александра Сергеевича Пушкина 🙂
Напомню, что в прошлый раз мы с Вами остановились вот тут вот: http://id77.livejournal.com/1468617.html
Итак, продолжим.

И вновь задумчивый, унылый
Пред милой Ольгою своей,
Владимир не имеет силы
Вчерашний день напомнить ей;
Он мыслит: «Буду ей спаситель,
Не потерплю, чтоб развратитель
Огнем и вздохов и похвал
Младое сердце искушал;
Чтоб червь презренный, ядовитый
Точил лилеи стебелек;
Чтобы двухутренний цветок
Увял еще полураскрытый».
Все это значило, друзья:
С приятелем стреляюсь я.

Все-таки Ленский дурак. Сам себя накрутил, сам себе все разъяснил и сам принял решение. Дурацкое.

Когда б он знал, какая рапа
Моей Татьяны сердце жгла!
Когда бы ведала Татьяна,
Когда бы знать она могла,
Что завтра Ленский и Евгений
Заспорят о могильной сени;
Ах, может быть, ее любовь
Друзей соединила б вновь!
Но этой страсти и случайно
Еще никто не открывал.
Онегин обо всем молчал;
Татьяна изнывала тайно;
Одна бы няня знать могла.
Да недогадлива была.

Весь вечер Ленский был рассеян,
То молчалив, то весел вновь;
Но тот, кто музою взлелеян,
Всегда таков: нахмуря бровь,
Садился он за клавикорды
И брал на них одни аккорды,
То, к Ольге взоры устремив,
Шептал: не правда ль? я счастлив.
Но поздно; время ехать. Сжалось
В нем сердце, полное тоской;
Прощаясь с девой молодой,
Оно как будто разрывалось.
Она глядит ему в лицо.
«Что с вами?» — Так.— И на крыльцо.

Домой приехав, пистолеты
Он осмотрел, потом вложил
Опять их в ящик и, раздетый,
При свечке, Шиллера открыл;
Но мысль одна его объемлет;
В нем сердце грустное не дремлет:
С неизъяснимою красой
Он видит Ольгу пред собой.
Владимир книгу закрывает,
Берет перо; его стихи,
Полны любовной чепухи,
Звучат и льются. Их читает
Он вслух, в лирическом жару,
Как Дельвиг пьяный на пиру.

Стихи на случай сохранились;
Я их имею; вот они:
«Куда, куда вы удалились,
Весны моей златые дни?
Что день грядущий мне готовит?
Его мой взор напрасно ловит,
В глубокой мгле таится он.
Нет нужды; прав судьбы закон.
Паду ли я, стрелой пронзенный,
Иль мимо пролетит она,
Все благо: бдения и сна
Приходит час определенный;
Благословен и день забот,
Благословен и тьмы приход!

Блеснет заутра луч денницы
И заиграет яркий день;
А я, быть может, я гробницы
Сойду в таинственную сень,
И память юного поэта
Поглотит медленная Лета,
Забудет мир меня; но ты
Придешь ли, дева красоты,
Слезу пролить над ранней урной
И думать: он меня любил,
Он мне единой посвятил
Рассвет печальный жизни бурной!.
Сердечный друг, желанный друг,
Приди, приди: я твой супруг. »

Так он писал темно и вяло
(Что романтизмом мы зовем,
Хоть романтизма тут нимало
Не вижу я; да что нам в том?)
И наконец перед зарею,
Склонясь усталой головою,
На модном слове идеал
Тихонько Ленский задремал;
Но только сонным обаяньем
Он позабылся, уж сосед
В безмолвный входит кабинет
И будит Ленского воззваньем:
«Пора вставать: седьмой уж час.
Онегин, верно, ждет уж нас».

Продолжение следует.
Приятного времени суток.

Источник

Что день грядущий мне готовит?

Цитата из романа в стихах «Евгений Онегин» (1831 г.) русского поэта Пушкина Александра Сергеевича (1799 – 1837).

Слова Владимира Ленского из написаного им стихотворения, перед дуэлью с Евгением Онегиным [ 1 ] (глава 6, строфа 21).

Домой приехав, пистолеты

Он осмотрел, потом вложил

Опять их в ящик и, раздетый,

При свечке, Шиллера открыл;

Но мысль одна его объемлет;

В нем сердце грустное не дремлет:

С неизъяснимою красой

Он видит Ольгу пред собой.

Владимир книгу закрывает,

Берет перо; его стихи,

Полны любовной чепухи,

Звучат и льются. Их читает

Он вслух, в лирическом жару,

Как Дельвиг пьяный на пиру.

Стихи на случай сохранились,

«Куда, куда вы удалились,

Весны моей златые дни?

Что день грядущий мне готовит?

Его мой взор напрасно ловит,

В глубокой мгле таится он.

Нет нужды; прав судьбы закон.

Паду ли я, стрелой пронзенный,

Иль мимо пролетит она,

Всё благо: бдения и сна

Приходит час определенный;

Благословен и день забот,

Благословен и тьмы приход!

«Блеснет заутра луч денницы

И заиграет яркий день;

А я, быть может, я гробницы

Сойду в таинственную сень,

И память юного поэта

Поглотит медленная Лета,

Забудет мир меня; но ты

Придешь ли, дева красоты,

Слезу пролить над ранней урной

И думать: он меня любил,

Он мне единой посвятил

Рассвет печальный жизни бурной.

Сердечный друг, желанный друг,

Приди, приди: я твой супруг. »

Владимир Ленский (художник Белюкин Д.А.)

✍ Примеры

«Что день грядущий мне готовит?«

«Бывало, сядет за рояль, возьмет два-три аккорда и запоет тихо:

Что день грядущий мне готовит?

но тотчас же, точно испугавшись, встанет и уйдет подальше от рояля.»

С близким значением

Кому назначено-с: не миновать судьбы

Цитата из комедии «Горе от ума» (1824 г.) русского писателя и дипломата Грибоедова Александра Сергеевича (1795 – 1829).

От судьбы не уйдешь

Что предназначено судьбой, то не изменить (русская пословица).

Чему быть, того не миновать

1) Будь, что будет; 2) Судьба человека предопределена (как правило, в значении — можно рисковать, все равно судьба предопределена) (русская пословица).

Примечания

↑ 1) Владимир Ленский будет убит на дуэли Евгением Онегиным.

Источник

Евгений Онегин (опера)/Действие второе

Картина четвертая [ править ]

Бал в доме Лариных. Молодежь танцует. Пожилые гости сидят группами и разговаривают, наблюдая за танцующими.

13. Антракт и вальс со сценой и хором.

ГОСТИ.
Вот так сюрприз! Никак не ожидали
военной музыки! Веселье хоть куда!
Давно уж здесь нас так не угощали!
На славу пир! Не правда ль, господа?
Уж давно нас так не угощали!
Пир на славу. Не правда ль, господа?
Браво, браво, браво, браво!
Вот так сюрприз нам!
Браво, браво, браво, браво!
Славный сюрприз для нас!

ПОЖИЛЫЕ ПОМЕЩИКИ.
В наших поместьях не часто встречаем
Бала веселого радостный блеск.
Только охотой себя развлекаем,
Люб нам охотничий гомон и треск.

МАМЕНЬКИ.
Ну уж веселье день целый летают
По дебрям, полянам, болотам, кустам!
Устанут, залягут, потом отдыхают,
И вот развлеченье для бедных всех дам!
Появляется ротный командир. Барышни окружают его.

МОЛОДЫЕ ДЕВИЦЫ.
Ах, Трифон Петрович, как милы вы, право!
Мы так благодарны вам!

РОТНЫЙ.
Полноте-с!
Я сам очень счастлив!

МОЛОДЫЕ ДЕВИЦЫ. Попляшем на славу мы!

РОТНЫЙ.
Я тоже намерен.
Начнемте ж плясать!

ГРУППА ДАМ.
Гляньте-ка! Гляньте-ка!
Танцуют пижоны!

ДРУГАЯ ГРУППА. Давно уж пора бы.

ВТОРЫЕ. Как жалко Танюшу!

ПЕРВЫЕ. Возьмет ее в жены.

ВМЕСТЕ.
И будет тиранить!
Он, слышно, игрок!

Кончая танцевать, Онегин медленно проходит через зал, прислушиваясь к разговорам.

ДАМЫ.
Он неуч страшный, сумасбродит,
Он дамам к ручке не подходит
Он фармазон, он пьет одно
Стаканом красное вино!

ОНЕГИН (про себя).
И вот вам мненье!
Наслушался довольно
Я разных сплетен мерзких!
Поделом мне все это!
Зачем приехал я
На этот глупый бал? Зачем?
Я не прощу Владимиру услугу эту.
Буду ухаживать за Ольгой.
Взбешу его порядком!
Вот она!

Онегин направляется к Ольге. Одновременно к ней подходит Ленский.

ОНЕГИН (Ольге). Прошу вас!

ЛЕНСКИЙ (Ольге). Вы обещали мне теперь!

ОНЕГИН (Ленскому). Ошибся, верно, ты!

(Ольга танцует с Онегиным).

ЛЕНСКИЙ (про себя).
Ах, что такое!
Глазам не верю! Ольга!
Боже, что со мной.

ГОСТИ.
Пир на славу! Вот так сюрприз!
Вот так угощенье!
Веселье хоть куда!
Пир на славу! Вот так сюрприз!
Никак не ожидали военной музыки!
Веселье хоть куда!
Уж давно нас так не угощали!
Пир на славу! Не правда ль?
Браво, браво, браво, браво!
Вот так сюрприз нам!
Браво, браво, браво, браво!
Не правда ль?
На славу пир, не правда ль?
Да, военной музыки никак не ожидали мы!
Пир на славу! Веселье хоть куда!
Пир на славу!

Завидев, что Ольга закончила танцевать, Ленский подходит к ней. Онегин издали наблюдает за ними.

14. Сцена и куплеты Трике.

ЛЕНСКИЙ (Ольге).
Ужель я заслужил от вас насмешку эту?
Ах, Ольга, как жестоки вы со мной!
Что сделал я?

ОЛЬГА. Не понимаю, в чем виновата я!

ЛЕНСКИЙ
Все экосезы, все вальсы
с Онегиным вы танцевали.
Я приглашал вас, но был отвергнут!

ОЛЬГА
Владимир, это странно,
Из пустяков ты сердишься!

ЛЕНСКИЙ.
Как! Из-за пустяков!
Ужели равнодушно я видеть мог,
Когда смеялась ты, кокетничая с ним?
К тебе он наклонялся и руку жал тебе!
Я видел все!

ОЛЬГА.
Все это пустяки и бред!
Ревнуешь ты напрасно:
мы так болтали с ним.
Он очень мил!

ЛЕНСКИЙ.
Даже мил!
Ах, Ольга, ты меня не любишь!

ОЛЬГА. Какой ты странный!

ЛЕНСКИЙ.
Ты меня не любишь! Котильон
со мной танцуешь ты?

ОНЕГИН.
Нет, со мной.
Не правда ль, слово вы мне дали?

ОЛЬГА (Онегину). И сдержу я слово!

Ленский делает умоляющий жест.

ОЛЬГА (Ленскому).
Вот вам наказанье
за ревность вашу!

ЛЕНСКИЙ. Ольга!
ОЛЬГА. Ни за что!

Ольга и Онегин отходят от Ленского. Навстречу им двигается оживленная группа барышень.

ОЛЬГА.
Глядите-ка!
Все барышни идут сюда с Triquet.

ОЛЬГА. Француз, живет у Харликова.

МОЛОДЫЕ ДЕВИЦЫ.
Monsieur Triquet,
Monsieur Triquet,
Chantez de gréce un couplet!

TRIQUET.
Куплет имеет я с собой.
Но где, скажите, mademoiselle?
Он должен быть передо мной.
Car le couplet est fait pour elle!

БАРЫШНИ. Вот она! Вот она!

TRIQUET.
Вы здесь. Ага!
Voila царица этот день.
Mesdames, я буду начинайт.
Прошу теперь мне не мешайт.

(Трике церемонно вводит Татьяну в середину круга
барышень и начинает петь куплет.)

А cette fiete convié,
De celle dont le jour est fété,
Comtemploms la charme et la beauté.
Son aspect doux et enchanteur
Répand sur nous tous sa lueur.
De is voir quel plaisir, quel bonheur!
Que le sort comble ses désirs,
Que la joie, les jeux, les plaisirs
Fixent sur ses lévres le sourire!
Que sur le ciel de ce pays
Etoile qui toujours brille et luit,
Elle éclaire nos jours et nos nuits.
Ви роза, ви роза. Ви роза, belle Tatiana!
Ви роза, ви роза. Ви роза, belle Tatiana!

ТRIQUET.
Какой прекрасный этот день,
Когда в сей деревенский сень
Просыпался belle Tatyana!
И ми приехали сюда.
Девиц, и дам, и господа –
Посмотреть, как расцветайт она!

ГОСТИ.
Браво, браво, браво,
Monsieur Triquet,
Куплет ваш превосходен
и очень, очень мило спет!

ТRIQUET.
Желаем много быть счастлив,
Быть вечно фея de ces rives,
Никогда не быть скучна, больна!
И пусть среди своих bonheurs
Не забывайт свой serviteur
И все свои подруг она.
Ви роза, ви роза. Ви роза, belle Tatyana!
Ви роза, ви роза. Ви роза, belle Tatyana!

ГОСТИ.
Браво, браво,
Браво, Monsieur Triquet,
Куплет ваш превосходен
И очень, очень мило спет!

15. Мазурка и сцена.

РОТНЫЙ.
Messieurs, medames, места занять извольте!
Сейчас начнется котильон!
Пожалуйте!

Начинается мазурка. Онегин танцует с Ольгой. Ленский ревниво следит за ними. Кончив танцевать, Онегин подходит к Ленскому.

ОНЕГИН
Ты не танцуешь, Ленский?
Чайльд Гарольдом стоишь каким-то!
Что с тобой?

ЛЕНСКИЙ
Со мной? Ничего.
Любуюсь я тобой,
Какой ты друг прекрасный!

ОНЕГИН
Каково!
Не ожидал признанья я такого!
За что ты дуешься?

ЛЕНСКИЙ
Я дуюсь? О, нимало!
Любуюсь я, как слов своих игрой
И светской болтовней
ты кружишь головы и девочек смущаешь
Покой душевный!
Видно, для тебя одной Татьяны мало!
Из любви ко мне ты, верно, хочешь
Ольгу погубить, смутить ее покой,
А там смеяться над нею же!
Ах, как честно это!

ОНЕГИН.
Что?! Да ты с ума сошел!

ЛЕНСКИЙ.
Прекрасно!
Меня ж ты оскорбляешь,
И меня же ты зовешь помешанным!

ГОСТИ (окружая Онегина и Ленского).
Что такое? В чем там дело? Что такое?

ЛЕНСКИЙ.
Онегин!
Вы больше мне не друг!
Быть близким с вами
Я не желаю больше!
Я. я презираю вас!

ГОСТИ.
Вот неожиданный сюрприз!
Какая ссора закипела!
У них пошло не в шутку дело!

ОНЕГИН (отводя Ленского в сторону).
Послушай, Ленский, ты не прав!
Ты не прав!
Довольно нам привлекать внимание нашей ссорой!
Я не смутил, еще ничей покой,
И признаюсь, желанья не имею его смущать!

ЛЕНСКИЙ.
Тогда зачем же ты ей руку жал,
Шептал ей что-то?
Краснела, смеясь, она!
Что, что ты говорил ей?

ОНЕГИН.
Послушай, это глупо.
Нас окружают

ЛЕНСКИЙ.
Что за дело мне?
Я вами оскорблен.
И сатисфакции я требую!

ГОСТИ.
В чем дело?
Расскажите, расскажите, что случилось?

ЛЕНСКИЙ.
Просто я требую,
Чтоб господин Онегин
Мне объяснил свои поступки!
Он не желает этого, и я
Прошу его принять мой вызов.

ЛАРИНА.
О Боже! В нашем доме!
Пощадите, пощадите!

ЛЕНСКИЙ.
В вашем доме! В вашем доме!
В вашем доме, как сны золотые,
Мои детские годы текли!
В вашем доме вкусил я впервые
Радость чистой и светлой любви!
Но сегодня узнал я другое,
Я изведал, что жизнь — не роман,
Честь — лишь звук, дружба — слово пустое,
Оскорбительный, жалкий обман,

ОНЕГИН (про себя).
Наедине с своей душой
я недоволен сам собой.
Над этой страстью робкой, нежной
Я слишком пошутил небрежно!
Всем сердцем юношу любя,
Я б должен показать себя
Не мячиком предрассуждений,
Но мужем с честью и умом.

ТАТЬЯНА. (про себя).
Потрясена я, ум не может
Понять Евгения. Тревожит,
Меня тревожит ревнивая тоска!
Ах, терзает мне сердце тоска.
Как холодная чья-то рука,
Она мне сжала сердце
Больно так, жестоко!

ЛАРИНА, ОЛЬГА. (про себя)
Боюсь, чтобы вослед веселью
Не завершилась ночь дуэлью!

ГОСТИ.
Бедный Ленский! Бедный юноша!

ОНЕГИН.
Я слишком пошутил небрежно.

ЛЕНСКИЙ
Я узнал здесь, что дева красою
Может быть, точно ангел, мила
И прекрасна, как день, но душою. но душою.
Точно демон, коварна и зла!

ТАТЬЯНА (про себя).
Ах, погибла я, погибла я!
Мне сердце говорит,
Но гибель от него любезна!
Погибну, погибну, мне сердце сказало,
Роптать я не смею, не смею!
Ах, зачем роптать, зачем роптать?
Не может, не может он счастья мне дать!

ОЛЬГА (про себя).
Ах, кровь в мужчинах горяча,
Они решают все сплеча;
Без ссор не могут оставаться!
Душа в нем ревностью объята,
Но я ни в чем не виновата, ни в чем!

ЛАРИНА. (про себя).
Ах, молодежь так горяча!
Они решают все сплеча;
Без ссор не могут оставаться.
Боюсь, что вослед веселю,
Не завершилась ночь дуэлью!
Молодежь так горяча!

ОНЕГИН (про себя).
Наедине с своей душой
я недоволен сам собой.
Над этой страстью робкой, нежной
Я слишком пошутил небрежно!
Всем сердцем юношу любя,
Я б должен показать себя
Не мячиком предрассуждений,
Но пылким ребёнком, но мужем уж зрелым.
Я виноват!
Наедине с своей душой
я недоволен сам собой.
Над этой страстью робкой, нежной
Я слишком пошутил небрежно!
Как пылкий мальчик иль боец.
Но делать нечего, теперь
Я должен отвечать на оскорбленья!

ГОСТИ.
Ужель теперь, вослед веселью
Их ссора кончится дуэлью?
Ах, кровь в мужчинах горяча,
Они решают все сплеча;
Без ссор не могут оставаться.
Они сейчас готовы драться!
Вот вам и праздник!
Вот и скандал!

ЛЕНСКИЙ.
Ах, нет, ты невинна, ангел мой!
Ты невинна, невинна, мой ангел!
Он низкий, коварный, бездушный предатель,
Он будет наказан!
Невинна ты, мой ангел.
Он соблазнитель низкий твой,
Но буду я тебе спаситель!
Не потерплю, чтоб развратитель
Огнём и вздохов, и похвал
Младое сердце искушал,
Чтоб червь презренный и ядовитый
Точил лилеи стебелёк
Чтобы двухутренний цветок
Увял ещё полураскрытый!
О, предатель! Бесчестный соблазнитель!

ОНЕГИН (подходя к Ленскому)
К услугам вашим я.
Довольно, выслушал я вас:
Безумны вы, безумны вы!
И вам урок послужит к исправленью!

ЛЕНСКИЙ
Итак до завтра!
Посмотрим, кто кого проучит!
Пускай безумец я, но вы.
Вы — бесчестный соблазнитель!

ОНЕГИН. Замолчите, иль я убью вас!

ГОСТИ
Что за скандал! Мы не допустим
Дуэли этой никогда.
Их просто из дому не пустим.
Держите, держите, держите!
Да, их просто из дому не пустим!
Не пустим!

ОЛЬГА. Владимир, успокойся, умоляю!

ЛЕНСКИЙ.
Ах, Ольга. Ольга! Прощай навек!

Картина пятая. [ править ]

17. Интродукция, сцена и ария Ленского.

ЗАРЕЦКИЙ.
Ну, что же?
Кажется, противник наш не явился.

ЛЕНСКИЙ. Явится сейчас.

ЗАРЕЦКИЙ.
Но все же это странно мне немножко
Что нет его: седьмой ведь час!
Я думал, что он ждет уж нас!

Зарецкий направляется к мельнице. Ленский сидит в задумчивости.

ЛЕНСКИЙ.
Куда, куда, куда вы удалились,
Весны моей златые дни?
Что день грядущий мне готовит?
Его мой взор напрасно ловит:
В глубокой мгле таится он!
Нет нужды; прав судьбы закон!
Паду ли я, стрелой пронзенный,
Иль мимо пролетит она,
Все благо; бдения и сна
Приходит час определенный!
Благословен и день забот,
Благословен и тьмы приход!
Блеснет заутра луч денницы
И заиграет яркий день,
А я, быть может, я гробницы
Сойду в таинственную сень!
И память юного поэта
Поглотит медленная Лета.
Забудет мир меня; но ты, ты, Ольга.
Скажи, придешь ли, дева красоты,
Слезу пролить над ранней урной
И думать: он меня любил!
Он мне единой посвятил
Рассвет печальный жизни бурной!
Ах, Ольга, я тебя любил!
Тебе единой посвятил
Рассвет печальный жизни бурной!
Ах, Ольга, я тебя любил!
Сердечный друг, желанный друг.
Приди, приди!
Желанный друг, приди, я твой супруг!
Приди, я твой супруг!
Приди, приди!
Я жду тебя, желанный друг.
Приди, приди; я твой супруг!
Куда, куда, куда вы удалились,
Златые дни, златые дни моей весны?

Появляется Онегин и его камердинер Гильо. Зарецкий, увидев их, подходит к Ленскому.

ЗАРЕЦКИЙ.
А, вот они!
Но с кем же ваш приятель? Не разберу!

ОНЕГИН (раскланиваясь).
Прошу вас извиненья!
Я опоздал немного.

ЗАРЕЦКИЙ.
Позвольте! Где ж ваш секундант?
В дуэлях классик я, педант;
Люблю методу я из чувства,
И человека растянуть
Позволю я не как-нибудь,
Но в строгих правилах искусства,
По всем преданьям старины.

ОНЕГИН.
Что похвалить мы в вас должны!
Мой секундант? Вот он:
Monsieur Gillot!
Я не предвижу возражений
На представление мое;
Хоть человек он неизвестный,
Но уж, конечно, малый честный.
Что ж? Начинать?

ЛЕНСКИЙ. Начнем, пожалуй!

Зарецкий и Гильо начинают приготовления к поединку. Ленский и Онегин стоят, задумавшись.

ЛЕНСКИЙ, ОНЕГИН (каждый про себя).
Враги!
Давно ли друг от друга,
Нас жажда крови отвела?
Давно ли мы часы досуга,
Трапезу, мысли и дела
Делили дружно? Ныне злобно,
Врагам наследственным подобно,
Мы друг для друга в тишине
Готовим гибель хладнокровно.
Ах! Не засмеяться ль нам, пока
Не обагрилася рука,
Не разойтись ли полюбовно?
Нет! Нет! Нет! Нет!

Зарецкий разводит противников и подает им пистолеты. Гильо прячется за дерево.

ЗАРЕЦКИЙ. Теперь сходитесь!

Зарецкий три раза хлопает в ладоши. Противники делают по четыре шага вперед и начинают целиться. Онегин стреляет первым. Ленский падает. Зарецкий и Онегин спешат к нему.

Источник