броненосец бородино на дне фото
Броненосец бородино на дне фото
Не нужно искать в этих колажах ни логики, ни смысла, а тем более правды.
Предвоенные учения Балтийского флота.
Новый броненосный крейсер в составе эскадры Рожественского.
Опередившие своё время, секретные корабли, в составе II Тихоокеанской эскадры.
Неизвестное фото броненосца «Князь Суворов» на полном ходу.
Как известно, эти три броненосца никогда не собирались в одном месте и в одно время.
Броненосец «Ослябя» в эксперементальной окраске, перед уходом с эскадрой Рожественского.
Броненосные крейсера «Россия» и «Громобой» встречают II Тихоокеанскую эскадру.
Броненосец «Цесаревич» ведёт эскадру адмирала Рожественского в Порт-Артур.
Корабли II Тихоокеанской эскадры на рейде Порт-Артура.
Броненосец «Князь Потёмкин Таврический» в Порт-Артуре.
Броненосцы «Князь Потёмкин Таврический» и «Пересвет» в Порт-Артуре.
Броненосцы «Ниссин» и «Кассуга», купленные перед войной, проходят докование в Порт-Артуре.
Подводная лодка «Дельфин» и броненосец «Победа» в Порт-Артуре.
Две «Полтавы».
Два «Рюрика».
Два «Севастополя».
Миноносец «Стерегущий» атакует японский броненосец «Фудзи».
Подводная лодка «Дельфин» добивает повреждённый «Пересветом» броненосец «Хатцузе».
Гибель японского броненосца «Фудзи».
Броненосец «Бородино» добивает «Асахи».
«Миказа» выбрасывается на камни после боя с «Императором Александром III».
Взрыв кормовой башни броненосца «Шикишима» от попадания с «Ослябя».
«Бородино» буксирует захваченный броненосец «Асахи».
Броненосец «Князь Суворов» во Владивостоке.
Крейсер «Алмаз» во Владивостоке. под парусами.
В прочем. это не «Алмаз». это «Светлана».
Как известно фотография Цусимского сражения существует только одна.
Пришлось сделать заново. Русская эскадра.
Японская эскадра.
Общая панарама Цусимского сражения.
Корабль-памятник «Бородино» на вечной стоянке.
Разбитый крейсер «Кассуга» используемый в качестве мишени.
Русские корабли на фоне горы Фудзияма, во время подписания Мирного договора.
Русские дредноуты и авиаматка во Владивостоке, после Русско-Японской войны.
Призрак невернувшейся эскадры.
Реплика крейсера «Варяг» в качестве учебного корабля ВМФ России.
Памятник II Тихоокеанской эскадре в Цусимском проливе.
Ушедшие в вечность: броненосцы типа «Бородино»
История кораблей этого типа началась с предложения французской фирмы Forges et Chantiers Морскому министерству Российской империи в 1898 году: директор фирмы А. Лагань предложил проект броненосца, который вызвал определенный интерес у русских адмиралов. Великий князь Алексей Александрович приказал, не мешкая, заказать постройку этого броненосца во Франции, но с условием передачи Лаганем российской стороне всех чертежей корабля для дальнейшего развития этого проекта в России.
Таким образом на верфи Forges et Chantiers был построен эскадренный броненосец «Цесаревич», а по переданным в Россию и доработанным чертежам проекта Лаганя было решено строить еще пять кораблей. Это была самая крупная серия броненосных кораблей, что когда-либо были построены в России.
Первым «отечественным» кораблем стал «Бородино», зачисленный в списки флота 20 марта 1899 года и вошедший в строй ровно через пять лет. Все пять кораблей создавались в рамках программы усиления Тихоокеанской эскадры к началу ожидавшейся войны с Японией. Однако встретить начало войны в Порт-Артуре успел только французский «Цесаревич», вступивший в ряды флотилии в 1903 году. А вот броненосцы типа «Бородино» к началу войны оказались не готовы, что не помешало им впоследствии вписать в её историю, фактически, финальную главу. «Не успел» на войну только один последний броненосец серии «Слава», что в контексте цусимской катастрофы можно считать благом.
Проект «Цесаревич» ещё задолго до постройки броненосца многие специалисты подвергали критике, но с мнением Великого князя, понятное дело, спорить никто не решился. Когда по проекту Лаганя решили строить пять броненосцев на русских заводах, то тут все кому не лень кинулись его улучшать по мере сил, возможностей и, как это нередко бывает, некомпетентности. В результате всех внесенных изменений броненосцы типа «Бородино» получили большее водоизмещение, чем у «Цесаревича», но имели более тонкий броневой пояс и меньшую скорость. Кроме того, их строительная перегрузка достигла почти 13%, из-за чего пояс почти полностью уходил под воду. Например, у броненосца «Орел» после постройки осадка составила 8,82 метра, против проектных 7,96 м. Это также отрицательно сказалось на остойчивости кораблей, что в Цусимском сражении привело к самым печальным последствиям.
Тем не менее, строительство броненосцев типа «Бородино» позволило российскому кораблестроению и промышленности выйти на новый уровень, ведь раньше в России не строили таких технически сложных кораблей, да и такой большой серии не выходило. Стоит отметить, что Япония на тот момент только училась создавать подобные корабли.
После того как в октябре 1904 года в строй был введен четвертый броненосец «Орел», а положение под Порт-Артуром становилось все более критическим, Вторая Тихоокеанская эскадра ушла в поход, не дожидаясь достройки «Славы». В походе выявился ряд достаточно серьезных дефектов кораблей: они плохо управлялись, часто выходила из строя рулевая машинка, имелись проблемы с котлами, на циркуляции броненосцы опасно кренились. По мере сил проблемы устранялись, во всяком случае те из них, которые можно было устранить за тысячи километров от своих баз.
Через 40 минут сражения японской артиллерией был выведен из строя флагманский броненосец «Князь Суворов», который превратился в пылающую развалину, брошен своей эскадрой, а затем добит японскими миноносцами. «Император Александр III» и «Бородино» также перенесли огромное количество попаданий, лишились практически всей артиллерии и надстроек, а затем погибли похожим образом – перевернувшись вверх килем. По свидетельству очевидцев, «Александр III» погиб из-за потери остойчивости, а «Бородино» перевернулся после взрыва порохового погреба одной из 6-дюймовых башен.
Последний броненосец этого типа – «Орел» — уцелел в бою 14 мая, но на следующий день был сдан японцам в плен. Главный корабельный инженер броненосца Г.П. Костенко осмотрел корабль после боя и насчитал 144 попаданий японских снарядов, из которых 42 попадания пришлись на 12-дюймовые, а 102 – на снаряды калибра 8 и 6 дюймов. Во время боя броненосец принял много воды и не опрокинулся во многом благодаря умелым действиям главного трюмного механика Н.М. Румса. В целом, броненосцы типа «Бородино» продемонстрировали хорошую живучесть, особенно учитывая сколько снарядов в них попало.
Броненосец бородино на дне фото
Две школы кораблестроения и тактики
Постройка в России по французскому образцу броненосцев «Бородино», которые должны были противостоять заказанным Японией в Англии броненосцам типов «Шикишима» и «Микаса», стала весьма показательным итогом спора двух научно- технических школ кораблестроения, вооружения и тактики: русско-французской и японо-английской. Характерные черты этих школ проявились и в конструктивном типе, и в отдельных технических решениях, и в составе вооружения кораблей. Заметен был и общий» для обеих школ стойкий традиционализм, который ни в России, ни в Японии не позволил инженерам (и стоявшим за их спинами адмиралам) вырваться из рамок сложившегося за предшествовавший период и ставшего для всего мира, по существу, стандартным типом эскадренного броненосца. И в этом смысле корабли обеих сторон, свидетельствуя о завершенности определенного этапа в развитии мирового судостроения, являли собой весьма схожие архитектурно-конструктивные решения: носовая и кормовая башни 305-мм орудий, центральный блок надстроек с мачтами, дымовыми трубами и сосредоточенными здесь же 152-мм орудиями. Сходны были и основные характеристики, включая и скорость.
Наружный вид и система бронирования броненосца «Асахи».
Обе школы не решились пойти на замену все еще считавшихся чуть ли не главными 152-мм орудий несравненно более эффективными орудиями калибром 305 мм. В России, уже имевшей опыт постройки многобашенных кораблей с тяжелыми орудиями (броненосные фрегаты типа «Адмирал Грейг», 1868 г.; мореходные броненосцы типа «Екатерина II», 1886 г.), переходу на единый калибр мешали отсталая тактика и обложившая флот со всех сторон «экономия». В Японии слишком еще была велика приверженность к скорострельным орудиям среднего калибра, которые вместе с активной тактикой принесли победу над китайским флотом при Ялу в 1894 г.
Отмечая чрезвычайно осложнившую и замедлившую постройку русских кораблей установку 152-мм пушек в башнях, нельзя в то же время не видеть в этом решении развитие (хотя весьма некстати проявленное и вовсе в бою нереализованное) прежней идеи многобашенных кораблей, отчего наши броненосцы были все же ближе к грядущему типу «Дредноута», чем японские. Об этом говорило и осуществленное по примеру французов разделение отсеков котельных отделений встроенным между ними центральным отсеком подбашенных отделений и погребов боеприпасов. Такая схема вполне позволяла заменить две башни 152-мм орудий одной центральной с орудиями большего и, может быть, даже 305-мм калибра.
Другим резервом проекта была возможность реальной разгрузки кораблей за счет низкорасположенной батареи 75-мм пушек, противоминную роль которых могли бы исполнить высокоскорострельные башенные 152-мм орудия. Решающим боевым преимуществом броненосцев типа «Бородино» над японскими было значительно большее возвышение осей носовых 305-мм орудий и 8 орудий в концевых 152-мм башнях, обеспечивавшее превосходство в бою в штормовых условиях и подавляющее преимущество в огне по оконечностям. Это преимущество увеличивалось благодаря применению в башнях русских кораблей электрических приводов, в принципе позволявших вести более уверенную и скорую стрельбу, чем это позволяли гидравлические установки японских башен. Эти резервы, которыми обладала более передовая, отвечавшая новым условиям боя, электрическая техника, не были, однако, в должной мере реализованы из-за чрезмерного увлечения механизмами взаимной замкнутости, призванными исключить ошибки управления, и стремления к полной (подчас явно замедлявшей процесс заряжания) механизации всех действий при обслуживании башен.
К большим потерям времени приводило и применение в русских крупнокалиберных пушках отнимавшего много (до 30 сек.) времени на открывание и закрывание затвора системы Розенберга, тогда как затвор фирмы Виккерс выполнял те же операции за 5-7 сек. Но предложение МТК о замене затвора осуществлено не было: опять не нашлось на это нужных средств, да и скорость стрельбы в русском флоте перед войной с Японией не состояла в числе показателей артиллерийского искусства и тренированности комендоров.
Риск повреждения имевшей большую площадь палубной защиты компенсировался компактностью поворотной части, бронирование которой состояло из плоских плит с наклонной лобовой частью. Это позволяло уменьшить величину амбразуры для орудия, которая в цилиндрических башнях русских кораблей была значительно больше и для обеспечения необходимого угла возвышения заставляла вырезать даже часть примыкающей к амбразуре крыши. Прикрывавшая этот вырез откидная крышка при общей слабости крыши служила дополнительным источником опасности. Не столь уязвимы, как на русских кораблях, были и колпаки (рубки) башенных командиров и комендоров.
Высоко выступающий барбет японских установок и относительно малая длина окружности для поворотной части позволяли достаточно легко решить проблему непроницаемости ее периметра и уменьшить возможность заклинивания, что не раз происходило в бою с явно неудачной, хотя внешне весьма привлекательной конструкцией мамеринцев русских башен. У них барбет вертикаль-ной брони также превышал габариты вращающейся части, но над палубой почти не выступал и вместо неподвижной горизонтальной заделки прикрывался своего рода зонтом-навесом, связанным с поворот-ной частью башни и окантованным круговой конструкцией, имевшей вид юбки. Этой «юбкой» и накрывалась вся выступающая над палубой часть неподвижного барбета.
Эскадренные броненосцы «Микаса» (слева) и «Асахи» после окончания постройки перед уходом в Японию.
По баллистическим качествам орудия существенно не отличались: русские 305-мм стреляли на расстояние до 80 каб, 152-мм – до 61каб, японские соответственно – на 82 и 55 каб, но на дальних дистанциях принятые в русском флоте 152-мм пушки французской системы Кане обнаруживали конструктивную слабость подъемных механизмов, вызывавших поломку дуг, смятие шестерен и «сдачу» при выстреле, отчего, как говорят документы, происходило «огромное разбрасывание» снарядов. Но власти этими редкими в мирное время случаями (стрельбы, как тогда было принято, велись на малые расстояния) озабочены не были и тотального упрочнения всех подъемных механизмов пушек Кане не предприняли. Меняли лишь те дуги, которые сломались, а против «сдачи» начали зажимать механизмы тормозами Беккера. Возможности поломок уменьшались, но о скорой стрельбе с огромным усилием вращаемых орудий говорить уже не приходилось.
В МТК эти проблемы перед войной обсуждались, но, зная о крайнем несочувствии «его превосходительства Павла Петровича» всяким требовавшим больших расходов нововведениям и усовершенствованиям, на кардинальных мерах не настаивали. Не занимала эта проблема и командующих эскадрами. Даже фактически главный артиллерист флота З. П. Рожественский спокойно проходил мимо всех этих изъянов и, отвечая на вопрос об обнаруживавшейся при нем на Учебно- артиллерийском отряде ненадежности чугунных снарядов, сообщал, что случаи их преждевременных разрывов, вовсе не относя к чрезвычайным происшествиям, просто записывали в промахи при стрельбе. И свою эскадру он спокойно повел в поход, совсем не размышляя о вреде чугунных снарядов. Боеприпасами, как уже отмечалось, русский флот похвастать не мог.
Явным преимуществом русских кораблей была система броневой защиты, основанная на принципах Бертена и включавшая резко повышавшую живучесть кораблей продольную броневую переборку, еще более усовершенствованную русскими инженерами. Бесспорно, выше был и уровень обеспечения непотопляемости кораблей, благодаря введенным в 1898 г. новым правилам испытания водонепроницаемости переборок и автономным принципом размещения и использования водоотливных средств. Эти преимущества в полной мере проявились во время войны 1904-1905 гг., когда наши, корабли продемонстрировали исключительную живучесть, какой едва ли обладали их противники.
Недостатком русских кораблей было ничем не оправданное ограничение водоизмещения без каких-либо его существенных запасов. Это предопределило большую проектную и эксплуатационную перегрузку и заставило из-за недостатка помещений предусмотреть громоздкую надстройку спардека и рубок на нем с обширными рострами для традиционно большой флотилии шлюпок. Эти недостатки в некоторой мере могли бьггь устранены, но на то требовалась добрая воля командующего эскадрой, который, однако, предпочитал оставаться в стороне и винить в перегрузках «свободомыслие строителей». Остались неиспользованными и большие потенциальные возможности, которые обещало применение на кораблях предусмотренного отечественным вариантом проекта нефтяного отопления. Оно могло бы помочь решению проблемы перегрузок и облегчить экипажам выпавшее на их долю бремя мучительных и снижавших боеспособность кораблей угольных погрузок, но и здесь МТК не сумел проявить последовательности и настойчивости в осуществлении прогрессивного решения. Забыто было и вовсе не требовавшее больших усилий решение об устранении на кораблях горючих предметов. Японцы эту меру провели в жизнь более последовательно.
Несомненным конструктивным недостатком русских кораблей было низкое положение 75-мм орудий, не позволявшее применять их в условиях шторма и создававшее угрозу безопасности при повреждениях портов. Недочет этот мог быть легко устраним полной ликвидацией всей малокалиберной артиллерии, которая доставляла множество хлопот, отнимала для ее обслуживания людей, но не играла для корабля существенной роли. Однако и на это ни у инженеров, ни у адмиралов (З. П. Рожественский мог это проделать своими силами в походе) не нашлось разума и смелости.
В общем же, с точки зрения чистого корабле – строения, особенно если вовсе не касаться вооружения, всегда составлявшего заботу флота, русские корабли, как это и следовало из общих для всех стран законов развития науки и техники, ни в чем существенно японским не уступали, а в решительном бою на близком расстоянии обладали несомненным превосходством. Эти их достоинства, ввиду особых обстоятельств постройки и организационно-технических изъянов системы казенного судостроения и Морского ведомства, к моменту вступления кораблей в строй в значительной мере оставались еще лишь потенциальными.
Заказав кораблестроению высокомеханизированные, отличавшиеся повышенной сложностью корабли, высшие круги флота в то же время не сумели снабдить соответствующими полноценными боеприпасами и приборным обеспечением (прицелы, дальномеры, радиостанции), не приняли должных мер по разгрузке, не провели необходимого для кораблей нового типа комплекса наладочных и приемных испытаний их техники, предоставив экипажам решать все эти задачи собственными силами в условиях тяжелого, беспримерного похода.
Продольный разрез и план артиллерийской установки для двух 305-мм орудий, бывших на вооружении броненосцев «Фудзи» и «Яишма».
И теперь только от энергии и усердия экипажей, опыта и знаний командиров и офицеров, заботы и предусмотрительности командующего и его штаба зависело, смогут ли корабли проявить в бою свои преимущества.