Чем грозит разрыв отношений с евросоюзом
О последствиях разрыва отношений с ЕС: экономика
Министр иностранных дел Сергей Лавров заявил о возможности разрыва отношений с Европейским Союзом.
Когда я это услышал и убедился, что смысл сказанного был именно в этом, что бы там потом не говорили о вырванности из контекста и пр., то сразу вспомнил, как еще совсем недавно, лет 10 тому назад, Россия активно продвигала идею безвизового режима со странами ЕС. И это тогда не казалось какой-то запредельной фантазией. Да, как же далеко мы уже ушли…
Ну, а второе, о чем подумалось, так это о том, что для России значил бы разрыв со странами ЕС с экономической точки зрения.
Давайте посмотрим, что значит ЕС для России во внешней торговле, и что значит Россия для ЕС во внешней торговле.
Итак, по данным ФТС (Федеральной таможенной службы), доля стран ЕС в экспорте из России за январь-ноябрь 2020 года составила 41,1%. Аналогичный показатель России в экспорте из стран ЕС, по данным Евростата, за тот же период составил 4,1%. То есть Россия для ЕС в 10 раз (!) менее значима, чем ЕС для России с точки зрения экспорта.
По импорту, картина, в принципе, схожая. Доля ЕС в импорте в Россию за январь-ноябрь 2020 года – 35,4%. Доля Россия в импорте ЕС – 5,5%. Здесь ситуация чуть лучше для России исключительно из-з того, что ЕС покупает у России много сырьевых товаров: нефть, газ, уголь, алюминий и пр. Все осталось по-старому: мы – сырьевой придаток Европы. Многолетнее слезание с нефтяной иглы провалилось.
На что еще важно смотреть, когда пытаемся оценить важность внешнеторговых отношений с той или иной страной (группой стран)? Важно смотреть на баланс внешнеторговых отношений. Если страна экспортирует больше, чем импортирует, то это очень выгодное внешнеторговое сотрудничество. Так вот, в последние годы внешнеторговый баланс устойчиво складывался в нашу пользу: примерно на сумму в 50 млрд евро ежегодно (по итогам 2020 года будет, по-видимому, поменьше). О таком сотрудничестве можно только мечтать.
На что надеются? На Китай, по отношению к которому мы тоже стали сырьевым придатком? Но доля Китая во внешнем торговом обороте России примерно в 2 раза меньше по сравнению со странами ЕС. Он никак не заменит такого супервыгодного торгового партнера, как Европейский Союз.
Мы очень маленькие по сравнению с ЕС, и не надо надуваться, не имея на то оснований.
Россия во внешней торговле на порядок менее значима для ЕС, чем Европейский Союз для России. А ведь торговлей все экономическое сотрудничество не исчерпывается. Есть еще сфера инвестиций, к примеру.
Если мы и вправду готовы разорвать отношения с ЕС, то для российской экономики в результате этого будут катастрофические последствия. Это будет такой самострел, что расхлебывать его последствия мы будем очень долго.
Лента новостей
Уроженка Украины Анна Тув рассказала главе ФБР Мире Тэрада о преступлениях ВСУ в Донбассе
Минобороны Эстонии заявило о получении первой партии шведских гранатометов Carl Gustaf
Госдума рассмотрит законопроект о продлении эскроу-счетов при затягивании строительства
Дипломат Гаврилов раскритиковал власти Украины за попытку провокации в Азовском море
В кортеже Зеленского появился автобус с элементом «для тарана людей»
Военнослужащий НМ ДНР погиб при разминировании сброшенного с дрона ВСУ боеприпаса
Инфляция в США бьет многолетние рекорды
Депутат из Екатеринбурга Вегнер предложил отправить Нуланд контурные карты
Forbes: французские истребители получат особую миссию в случае войны с Россией
Автоэксперт Кадаков предрек петербургским водителям катастрофу из-за безволия городских властей
Рубрики
Экономисты объяснили, чем грозит России разрыв отношений с ЕС
Подпишитесь на нас
Российская экономика не пострадает, даже если Москва прекратит все контакты с Евросоюзом. Такого мнения придерживаются опрошенные «ПолитРоссией» экономисты.
Министр иностранных дел России Сергей Лавров дал интервью журналисту Владимиру Соловьеву, о котором сегодня говорят не только в России, но и в Европе. Комментируя сложные отношения между РФ и Евросоюзом, глава МИДа отметил, что Москва готова к полому разрыву отношений с Брюсселем. Впрочем, по словам Лаврова, такое может произойти лишь в одном случае – если Европа и дальше будет вводить санкции, создающие риски для российской экономики.
Сергей Лавров подчеркнул, что Москва не хочет оказаться изолированной «от мировой жизни», но должна быть к этому готова. В Евросоюзе же, судя по всему, восприняли эти рассуждения как прямую угрозу. Так, представитель Европейской внешнеполитической службы Петер Стано заявил, что Брюссель принял к сведению заявление главы МИД. Дипломат считает, что Москва якобы не желает нормализовать отношения с ЕС. Стано добавил, что этот вопрос будет обсуждаться в Совете Евросоюза.
В российском внешнеполитическом ведомстве впоследствии пояснили, что разрыв с Евросоюзом если и состоится, то исключительно по инициативе Брюсселя. Сама же Россия не намерена добровольно отказываться от сотрудничества со своими партнерами. Таким образом, именно ЕС будет ответственным за любую блокаду, в том числе и экономическую. Впрочем, как отметил в беседе с корреспондентом «ПолитРоссии» доктор экономических наук, ведущий научный сотрудник экономического факультета МГУ Андрей Колганов, в этом отношении нашей стране не о чем волноваться. Даже если произойдет разрыв отношений между РФ и ЕС, на экономике нашей страны это никак не скажется.
«Я уверен, что о разрыве экономических и даже дипломатических отношений со странами Европейского союза не будет идти даже и речи. Что реально – так это прекращение взаимодействия со структурами европейского сообщества. То есть речь идет о том, что касается линии взаимодействия Министерства иностранных дел РФ и тому подобного. И в этом смысле, я думаю, что ничего ни России, ни российской экономике не грозит и грозить не может. Никто на это просто не пойдет, поскольку от такого решения пострадает не только Россия, но и сама Европа, как она страдала и от предыдущих санкций», – объясняет Андрей Колганов.
Вторит ему и проректор Финансового университета при Правительстве РФ, доктор экономических наук Сергей Сильвестров. В беседе с корреспондентом нашего издания он подчеркнул, что Европа уже научена горьким опытом санкционной политики в отношении России, которая закончилась разрывом многих важных для стран ЕС контрактов.
«Конечно, трудно комментировать заявления министра, который имел в виду аспекты не только экономические, но и политические. И предположить, что конкретно может предложить Россия, сейчас сложно. Но я уверен, что экономическая блокировка со стороны Европы абсолютно исключена. Если какие-то локальные меры еще могут быть приняты, то имейте в виду, что после 2014 года масштабные санкции затронули всех, кто работал на российский рынок. Многие люди в Европе рассчитывали на экономическое благосостояние за счет доходов с российского рынка. Так что теперь они опасаются подобных акций», – объясняет эксперт.
Абсолютно такая же ситуация складывается и в сфере крупного бизнеса. Например, прямо сейчас Россия и Германия, а также несколько других европейских государств движутся к финишной прямой проекта трубопровода «Северный поток – 2», отказаться от которого сегодня не в состоянии ни один из участников проекта.
«Если такое произойдет, то можно будет с полной уверенностью сказать, что проект «Северного потока – 2» окончательно похоронен. Но этому никто не даст сбыться. В конце концов, мы же до сих пор не увидели санкций со стороны Европы. А речь сейчас и вовсе идет лишь о персоналиях. Так что слова Сергея Лаврова – это нормальное дипломатическое заявление, так сказать, угроза применения некоторых мер, которые никогда не осуществятся. И он прекрасно знает, что сама Европа тоже не захочет такого поворота событий. Поэтому и бояться нашей экономике нечего», – резюмирует Сергей Сильвестров.
Ранее «ПолитРоссия» рассказывала, почему все попытки Прибалтики избавиться от энергетической зависимости от РФ оказались тщетными.
«Разрыв» как благо. Почему России и Евросоюзу сейчас нечего терять
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике, член РСМД
Политический диалог России и ЕС – рудимент прошедшего периода. Возвращение к нему невозможно, потому что изменилось все: Россия, Европа, Запад, мир. Либеральный мировой порядок завершился. Все консолидируются на своих внутренних основаниях, стремятся минимизировать любое воздействие извне и использовать внешние обстоятельства для решения внутренних проблем.
Дипломатический конфуз в Москве Жозепа Борреля, высокого представителя ЕС по внешней политике и политике безопасности, вызвал волну комментариев и с той и с другой стороны. Накипело у всех, рано или поздно должно было прорваться.
Прорвалось, и правда, впечатляюще. Как сказал Сергей Лавров, «хочешь мира – готовься к войне». Это, конечно, фигурально, но все же категорию «войны» к Европейскому союзу, кажется, прежде не применяли.
За перепалкой, катализатором которой стала ситуация вокруг дела Навального, – фундаментальный вопрос. Безальтернативны ли Евросоюз как форма организации европейского политико-экономического пространства и Европа как морально-политический ориентир для внешних партнеров?
Политический диалог России и ЕС – рудимент прошедшего периода. Возвращение к нему невозможно, потому что изменилось все: Россия, Европа, Запад, мир. Либеральный мировой порядок завершился. Все консолидируются на своих внутренних основаниях, стремятся минимизировать любое воздействие извне и использовать внешние обстоятельства для решения внутренних проблем.
Дипломатический конфуз в Москве Жозепа Борреля, высокого представителя ЕС по внешней политике и политике безопасности, вызвал волну комментариев и с той и с другой стороны. Накипело у всех, рано или поздно должно было прорваться.
Прорвалось, и правда, впечатляюще. Как сказал Сергей Лавров, «хочешь мира – готовься к войне». Это, конечно, фигурально, но все же категорию «войны» к Европейскому союзу, кажется, прежде не применяли.
За перепалкой, катализатором которой стала ситуация вокруг дела Навального, – фундаментальный вопрос. Безальтернативны ли Евросоюз как форма организации европейского политико-экономического пространства и Европа как морально-политический ориентир для внешних партнеров?
Моральное и политическое
Основы отношений Российской Федерации и Европейского союза сформировались в первой половине 1990-х годов. Базовое Соглашение о партнерстве и сотрудничестве было подписано в 1994-м, ратифицировано в 1997-м.
Это был обстоятельный и профессионально подготовленный документ (над ним работали выдающиеся специалисты и с российской, и с европейской стороны). Концептуально он исходил из постулата, казавшегося тогда чем-то само собой разумеющимся. Конец холодной войны открыл возможности для консолидации Старого Света в его максимально расширительном толковании (сколь возможно на восток и на юг) на основании норм и правил, которые выработали и совершенствовали в Западной Европе в процессе интеграции 1950–1990-х годов.
Многие новые страны получили возможность непосредственно присоединиться – в 1992 году в ЕС было 12 государств, на пике в 2015-м стало 28. Остальным отводилась роль по-разному аффилированных участников «Большой Европы». Ничего иного не предлагалось.
Россия никогда не фигурировала даже как теоретический кандидат на вступление. Но предполагалось, что ее посткоммунистическая трансформация пойдет по усредненной европейской модели и в конце концов сделает страну максимально совместимой с ЕС, составляющей с ним некую (впрочем, никогда точно не описанную) общность.
Долгое время (почти до конца 2000-х годов) Москва соглашалась с такой перспективой и даже после пыталась как-то адаптировать ее ко все более очевидному расхождению с Евросоюзом. Отсюда интенсивный политический диалог на высшем уровне (до 2014 года), аналогов которого у ЕС не было ни с кем. Именно российская сторона когда-то настояла на том, что Москве и Брюсселю нужно два саммита в год, хотя даже с самыми важными партнерами ЕС проводил один.
Все описанное основывалось на том, что у европейской интеграции как формы организации европейского политического пространства нет конкурентов. Помимо успеха в самой Западной Европе, она идеально вписывалась в схему либерального мирового устройства, восторжествовавшего после холодной войны.
Отсутствие у Европы традиционного силового потенциала и опора на другие инструменты (прежде всего на нормативную экспансию и обусловленность, то есть требование от партнеров менять их практики в обмен на допуск к привилегиям) представлялись как максимальное соответствие именно либеральным принципам.
Эволюция отношений России и ЕС – от полного надежд рассвета в начале 1990-х до безысходного заката в 2010-е, – вероятно, самая поучительная глава в истории мировой трансформации после холодной войны. С тех пор как идея формализованной общности России и Европы перестала быть актуальной (практических шагов в этом направлении не было со второй половины 2000-х), изначальные принципы потеряли смысл.
Попытка институционального партнерства России и ЕС была кульминацией для школы российского мышления, которая как минимум с конца XVIII – начала XIX века ориентировалась на то, чтобы вестернизировать российскую политическую практику и целеполагание. Впервые представилась возможность качественно изменить характер отношений с Западом.
Возможность эта, однако, оказалась коварной. Русские западники, сторонники модернизации, всегда ратовавшие за самое активное взаимодействие с Европой, призывавшие следовать ее примеру, не имели в виду формального подчинения России европейским правилам и установлениям. Между тем после 1992 года речь шла именно об этом.
Эксперимент по превращению Европы в политически консолидированный субъект, проецирующий свою нормативную базу вовне, подразумевал иерархические отношения с непосредственными соседями. Моральное превосходство превратилось в заявку на политическое.
С самого начала речь шла не просто о сотрудничестве, какое бывает у любых стран и объединений, а о необычном институциональном сочленении России и ЕС. Отсюда интенсивное взаимодействие с европейскими институтами на высшем уровне, стремление Москвы закрепить за собой эксклюзивный статус, но в рамках системы, центром которой был Брюссель.
Однако с европейской стороны максимум эксклюзивности заключался в необязывающих реверансах – например, сохранении этого самого интенсивного взаимодействия, чтобы было. Иными словами, Европа не шла в отношениях с Россией ни на какие отступления от своих правил и регламентов.
Если бы Москва, несмотря ни на что, ставила целью стать частью «Большой Европы», уступки разного рода были бы оправданны. В ином же случае объяснить их необходимость было невозможно. Устремления западников к европейским образцам натолкнулись на полную неспособность России переломить себя настолько, чтобы пойти на качественное ограничение собственного суверенитета во имя следования этим образцам.
Смена целей
Пропустим этап кризиса и деградации модели отношений, с конца 2000-х до второй половины 2010-х годов. К третьему десятилетию XXI века стороны подошли в состоянии глубочайшего взаимного раздражения и фактического отсутствия политических отношений на уровне Россия – Европейский союз.
Нынешний переполох после слов министра Лаврова о возможном «разрыве» отношений с ЕС не вполне оправдан, поскольку де-факто они не осуществляются с 2014 года (тут важно не путать отношения с ЕС и отношения с конкретными странами, которые продолжаются).
Казус Навального обнажил основное противоречие российско-европейской коллизии. Причиной политического обострения, санкционных угроз и прочих кризисных явлений стала российская внутриполитическая ситуация.
Если бы европейские институты и их представители упирали, например, на обвинения в использовании боевых отравляющих веществ, подчеркивали опасность их непонятно кем контролируемого оборота, то вопрос можно было бы трактовать как международный. И значимый для внешних контрагентов. Но основная линия упреков – нарушение демократических норм, прав и свобод человека внутри России, чего ЕС, по его заявлениям, терпеть никак не может. Именно об этом настойчиво твердил Боррель во время пребывания в Москве.
В логике строительства «Большой Европы» такое было бы объяснимо. Но эта логика давно неприменима к отношениям России и ЕС. Соответственно, реакция Москвы – резкое отторжение самой темы как не подлежащей даже упоминанию на российско-европейском уровне. С какой стати мы должны говорить об этом с вами?
Прежде в похожих случаях Москва пусть и отвергала упреки, но отвечала на них, приводила доводы, спорила. Кстати, сейчас это в некоторой степени сохраняется в Совете Европы. Как к нему бы ни относились в России, но Совет Европы по своему мандату имеет право поднимать вопросы о том, насколько внутренняя политика стран-участниц соответствует признанным в организации стандартам. А вот ЕС сам наделил себя таким правом по отношению к внешним собеседникам.
Политический диалог России и Евросоюза – рудимент прошедшего периода. Возвращение к нему невозможно, потому что изменилось все: Россия, Европа, Запад, мир. Если коротко суммировать эти изменения: либеральный мировой порядок завершился. Все консолидируются на своих внутренних основаниях, стремятся минимизировать любое воздействие извне и использовать внешние обстоятельства для решения внутренних проблем.
Это относится ко всем без исключения, Россия – яркий пример. В условиях явно начавшегося политического транзита и не вполне понятной социально-политической картины даже малейший намек на внешнее вмешательство будет пресекаться решительно. Что уж говорить о попытках прямого давления, которые предпринимает ЕС.
Решительность Москвы объясняется уверенностью, что терять особенно нечего. Если убрать эмоции, «разрыв» с ЕС не несет очевидных практических издержек. Экономические связи, которые есть, идут на двустороннем уровне, а страны – особенно на фоне пандемической рецессии – не заинтересованы в том, чтобы их еще сильнее сворачивать.
Конечно, степень санкционного давления может быть повышена. Но все, что выходит за рамки символических мер, наподобие расширения «черных списков», будет иметь обоюдное негативное воздействие. Опять-таки – не во время всеобщего спада усугублять проблемы европейских стран.
Есть и более общее соображение. В России набирает популярность точка зрения, что ЕС вступил в фазу необратимых изменений и уже никогда не вернется в состояние 15–20-летней давности.
Тогда углубление и расширение интеграции должно было превратить Европу в глобального игрока, равноценного США и Китаю. Поэтому в региональном контексте не возникало сомнений, что именно Евросоюз будет флагманом изменения не только Европы, но и значительной части Евразии.
Сейчас стало понятно, что эта цель недостижима. Не только в Евразии, но даже в Европе можно представить другие формы организации политико-экономического пространства. Теперь реальные задачи европейцев – это сжатие и новое обустройство в рамках, скорее всего, коллективного Запада, насколько он будет востребован Соединенными Штатами.
Как бы ни преображался Запад в будущем, ценностная риторика становится в чистом виде инструментом в борьбе с соперниками. Стало быть, курс последних должен быть направлен на то, чтобы максимально снизить действенность этого инструмента, в том числе с помощью жесткого отрицания права на его использование. А морально-политическая ориентация на Европу будет, как минимум, крайне осложнена ее собственными растущими изъянами в этой сфере.
Учитывая все обстоятельства, прежний формат отношений России и Евросоюза стал не только бесполезным, но может оказаться даже вредным, провоцируя все новые стычки. Полное отчуждение России и Европы невозможно по объективным причинам – культура, история, экономика, геополитика. Так что на следующем этапе, когда и Россия, и Европа осознают направления своего развития, начнется новое расширение сотрудничества, уже без претензий на формальную общность. Но это пока где-то на горизонте, не ближе.
Сергей Лавров заявил, что Россия может разорвать отношения с Евросоюзом. К чему это приведет?
Россия разорвет связи с Евросоюзом (ЕС), если Брюссель будет вводить новые санкции, создающие риски для чувствительных секторов российской экономики. Такое заявление сделал глава МИД РФ Сергей Лавров в интервью Владимиру Соловьеву в эфире YouTube-канала «Соловьев LIVE».
«Мы исходим из того, что мы готовы. Если мы еще раз увидим, как мы уже почувствовали не единожды, что в каких-то областях накладываются санкции, которые создают риски для нашей экономики, в том числе в самых чувствительных сферах Да, мы не хотим как бы изолироваться от мировой жизни, но надо быть готовым к этому. Хочешь мира — готовься к войне», — подчеркнул чиновник.
После этого заявления пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков пояснил, что СМИ выпустили сенсационную новость без контекста: «Смысл в том, что мы не хотим этого. Мы хотим развивать отношения с Евросоюзом. Но если ЕС пойдет по этому пути, то тогда мы будем готовы. Вот о чем говорил министр. Если мы столкнемся с крайне деструктивной линией, наносящей ущерб нашим интересам, то Россия заблаговременно должна быть готова к таким шагам. Мы должны быть самодостаточны, должны обеспечивать безопасность в самых чувствительных областях. И должны быть готовы национальной инфраструктурой заменить все то, чего нас могут лишить. Но это на тот случай, если безумие возобладает».
Чего ждать в случае разрыва отношений России и ЕС?
Политолог Максим Жаров уверен, что разрыв отношений между Россией и ЕС, если это действительно произойдет, будет чисто демонстративным жестом, не имеющим практического значения. «Мне не очень понятно, как можно «разорвать» отношения с ЕС. Евросоюз — это межгосударственное образование, в нем ключевыми лицами, принимающими решения, являются главы государств и правительств союза. С ними Россия разрывать отношения явно не собирается. Если под разрывом отношений с ЕС Сергей Лавров имеет в виду прекращение контактов с евробюрократами типа Жозепа Борреля и отзыв российских постпредов из Совета Европы, то это будет чисто демонстративный жест, не имеющий практического значения. Так что «прекращением отношений» ЕС не запугать и новые антироссийские санкции не предотвратить — центр принятия решений по этому поводу все равно находится не в Брюсселе, а в Вашингтоне, который тоже такими демонстрациями явно не впечатлится», — сказал он в интервью ИА «Реалист».
Последствия от ухудшения отношений, по мнению ученых, возможны в основном только внешнеполитические:
«Россия уже впервые за 30 лет не поехала на семинар НАТО. А там, где Россия все еще будет представлена, стороны будут обмениваться монологами», — заявил первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин в интервью «Московскому комсомольцу».
«Но инвестиции продолжат сокращаться. С одной стороны, европейцы будут бояться, что их партнеры в любой момент могут оказаться под санкциями. С другой стороны, россияне переживают, что европейские инвестиции в стратегические российские предприятия могут нести определенную опасность», — заявил первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин.
«Останутся ОБСЕ и Совет Европы, но там серьезного диалога не будет», — уверен Макаркин. Такой вариант, по его мнению, возможен, если страны не договорятся.
Бывший профессор МГУ Сергей Марков выделил несколько последствий для России от ухудшения отношений с ЕС. Их список следующий, и он опять же чисто внешнеполитический:
Вариант «холодной войны» вообще реален?
Тем не менее политологи и специалисты по международным отношениям, высказывающиеся в СМИ по этой теме, уверены, что Россия и ЕС все же найдут компромисс. «В противном случае часть германской политики автоматически будет парализована», — считает руководитель Центра германских исследований Института Европы РАН Владислав Белов.
Кроме того, санкции против газопровода «Северный поток — 2» не планируются, а Франция и Германия настаивают, чтобы принятые меры не были жесткими, сообщали собеседники «Ведомостей».
Чем грозит России разрыв отношений с Евросоюзом?
Более того, по его словам, «любому мало-мальски интересующемуся ситуацией в Европе человеку понятно, что этот процесс разрыва начался много лет назад». По-видимому, российский министр имеет в виду прежде всего поддержку Брюсселем санкционной кампании, начатой Вашингтоном в 2014 году. Она была начата США, как известно, из-за событий на Юго-Востоке Украины.
Однако, если с США у России торговый оборот в XXI веке не превышал в лучшие годы 9% от общего мирового объема, то с ЕС дело доходило до 52%. Европейские санкции и ответные российские контрсанкции в 2014-2016 годах привели к форменному провалу в двусторонних торговых отношениях. Они упали примерно на четверть. И даже возобновление роста объемов в 2017-2018 годах не смогло вернуть двусторонние контакты на прежний уровень. Тем не менее в 2019 году ЕС, продолжая занимать 1-ое место в списке торговых партнеров России, обеспечивал 41,4% всего внешнеторгового оборота нашей страны. Впрочем, в прошлом кризисном году этот показатель ухудшился на 3%. К тому же существенно сократились поставки в Россию высоких технологий из-за ограничительных мер.
Но дело не только в обмене товарами и услугами, хотя многие из них являются высокотехнологичными продуктами. Ряд европейских стран занимают первые места среди внешних инвесторов российской экономики. Поэтому даже относительно небольшое дальнейшее сокращение экономического сотрудничества с ЕС может привести к непоправимым последствиям для нашей страны. И этому в Кремле отдают отчет. Не случайно же продолжается ожесточенная война за завершение строительства газопровода «Северный поток-2».
Но, с другой стороны, Сергей Лавров, явно недовольный кризисом во взаимоотношениях с Западом, вызванным ситуацией вокруг Алексея Навального, 12 февраля в интервью Владимиру Соловьеву пригрозил ЕС «разрывом отношений», если союз введет новую порцию санкций из-за дела Навального. Правда, глава внешнеполитического ведомства оставил дверь открытой, подчеркнув, что Россия намерена и дальше развивать отношения с Европой. Но только при условии, если ЕС пойдет на попятную в санкционной войне.
ЕС пока никак официально не реагирует на риторику российского министра, недоумение высказали только в Берлине. Но явно взаимоотношения ЕС и России становятся все более напряженными, что грозит российской экономике появлением дополнительных барьеров на пути восстановительного роста.
Сегодня, 17 февраля, эксперты «Клуба Фингазеты» обсудят возможное ухудшение отношений с ЕС и необратимые экономические последствия (осажденные крепости всегда проигрывают технологические соревнования), к которым приведет данный курс:
Модератор: Константин Смирнов, обозреватель «Финансовой газеты».