Хлебофуражный баланс что это

Краткая история хлебофуражных балансов и оценок урожайности

Однако еще до того, как столь серьезный фундамент был заложен, принимались и контрольные цифры по годам, и первый пятилетний план. Ведущие политики предпочитали масштабное мышление реалистическим и скрупулезным подходам. Претенциозный хлебофуражный баланс, заложенный в основу первого пятилетнего плана, предусматривал рост производства зерна от 36 до 45% в течение пяти лет: с 73,1 млн т в 1927/28 г. до 105,8 млн т по оптимальному варианту в 1932/33 г. Ожидалось, что столь громадный рост производства зерна позволит увеличивать экспорт зерна на 5 —8 млн т ежегодно, повышать городское потребление на 25 — 30% в год, с 7,6 до 10 млн т, поднять сельское потребление зерна на 15 млн т, прибавив при этом 4 млн т к хлебозапасу. См. таблицу 1:

Таблица 1. Хлебофуражный баланс первого пятилетнего плана (млн ц)

Источник: Госплан СССР. Пятилетний план народнохозяйственного строительства СССР. Т. 2, ч. 1. 2-е изд. М., 1929. С. 341.

Текущие балансы, которые составлялись в ЦСУ (до 1929 г.), а затем в СЭС Госплана (1930-1931 гг.) и в ЦУНХУ (с 1932 г.), были предметом серьезных политических разногласий между политиками, плановиками и заготовительными органами. Более или менее открытое столкновение по этим балансам между Госпланом и ЦСУ в начале 1920-х годов было загнано внутрь в 1926 г., когда управляющий ЦСУ Попов ушел из ЦСУ, а новое руководство (во главе с Осинским в 1926—1928 гг.) приняло аргументацию главных критиков Попова в Госплане Громана и Струмилина. Громан был переведен из Госплана в ЦСУ, был создан новый, более могущественный межведомственный Экспертный совет с исключительными полномочиями давать официальные цифры по производству и расходованию зерна. На какое-то время эти балансы стали характерным способом принятия и корректировки оценок урожайности. Они также стали секретными документами.

Оценка урожая 1930 г.

Оценка урожая 1931 г.

Новый Экспертный совет, куда наряду со статистиками вошли представители Наркомснаба и Наркомзема, был создан СТО 16 июня 1931 г. 10 Его руководство составили Минаев и Немчинов из Госплана и Чернов из Наркомснаба. Материалы, которые этот совет рассматривал в июне и июле, ясно показывали, что засушливая погода наносила серьезный ущерб урожаю. Плановая цифра урожая на 1931 г. в 97,9 млн т (она увязывалась с другими плановыми задачами первого пятилетнего плана) была заменена 1 июня 1931 г. предварительной оценкой в 85,2 млн т, а в к 15 июля 1931 г. постепенно снижена до 79,2 млн т и в последующие недели снижалась бы и далее, если бы Экспертный совет не принял решение зафиксировать этот показатель на данной отметке. В это время план хлебозаготовок был установлен в 26,6 млн т. См. таблицу 2.

Таблица 2. Предварительные оценки уровня производства зерна в 1931 г. в млн т в сравнении с окончательно установленными цифрами

Окончательные оценки: 01.07.1932 высказывались Осинским в «Известиях», «Экономической жизни» и «Социалистическом земледелии» 5 июля 1932 г. (см. прим 12); окончательные — см.: Социалистическое строительство СССР. М., 1935. С. 322 — 323.

Хлебозаготовки: планы — см. таблицу 3; заготовки — см. таблицу 10.

Таблица 3. Предварительный хлебофуражный баланс на 1931/32 г. по сельскохозяйственному сектору в сравнении с 1930/31 г., сведенный Экспертным советом на 16 августа 1931 г. (млн т)

Вариант 1: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 1. Д. 672. Л. 213-219.

Вариант 2: Там же. Л. 174-175

По предварительным оценкам на 15 июля 1931 г., урожай предполагался на 4,3 млн т ниже, чем урожай 1930 г. Два варианта широкого хлебофуражного баланса были подготовлены Экспертным советом к своему заседанию 16 августа 1931 г. Оба они с оптимизмом предполагали, что спад производства будет полностью скомпенсирован огромным снижением потерь зерна — на 3,9 млн т или даже на 5,5 млн т. По дальнейшей динамике развития животноводства также были возможны разные предположения. Ни одна из этих цифр по производству и реализации не публиковалась в то время, когда все еще преобладал официальный оптимизм больших плановых цифр.

В январе 1932 г., как мы уже говорили, состоялась попытка добиться большей достоверности и независимости статистических оценок; тогда ЦУНХУ было выведено из Госплана, и Осинский был возвращен к активной политике в качестве директора ЦУНХУ. И только в июле 1932 г., когда во главу угла выдвигалось уже «текущее значение» нового урожая, Осинский указал, что в ходе дальнейших подсчетов оценка урожая 1931 г. была значительно снижена до уровня 70 млн т. 12

В то же время, к 23 марта 1932 г. было заготовлено лишь 22,7 млн т зерна из 26,6 млн т по плану, и это потребовало сознательного снижения плана расходования.

Оценка урожая 1932 г.

Когда в декабре 1931 г. был принят план производства зерна на 1932 г. в 84,8 млн т, впервые случилось так, чтобы годовой план столь значительно отставал от задач пятилетки (99,7/105,8 млн т), однако плановый рубеж по хлебозаготовкам в 29,5 млн т оставался чрезвычайно высоким, более чем на 4 млн т превышая план на 1931 г. См. таблицу 4.

Таблица 4. Предварительные оценки уровня производства зерна

в 1932 г. (млн т) в сравнении с прежними планами и окончательно

1) Пятилетний план народнохозяйственного строительства СССР. Т. 2, ч. 1. С. 328 — 329 330 — 331

3) РГАЭ. Ф. 8040. Оп. 6. Д. 2. Л. 37, 121.

4) РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 1. Д. 672. Л. 274.

5) РГАЭ. Ф. 8040. Оп. 6. Д. 2. Л. 129.

6) РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 1. Д. 672. Л. 274.

7) Официально высказанное Осинским предположение в «Известиях», «Экономической жизни» и «Социалистическом земледелии» 05.07.1932. см. прим. 12.

8) РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 1. Д. 672. Л. 274.

9) РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 1. Д. 672. Л. 305 (датировано 20 августа 1932 г.).

10) После снижения плана хлебозаготовок по Украине на 0,655 млн т (см. таблицу 11).

11) РГАЭ. Ф. 7486. Oп. 37. Д. 230. Л. 29 (записка Гегечкора Яковлеву о разногласиях Наркомзема с ЦУНХУ по оценкам на местах).

12) Основные показатели выполнения народнохозяйственного плана за август. М, 1932. С. 71 — 73 (датировано 23 сентября 1932 г.).

13)РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 902 (датировано 8 октября 1932 г.).

14)После дальнейшего снижения заготовительного плана по Украине на 1,147 млн т (см. таблицу 11).

15)РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 30. Д. 881. Л. 9.

16)После дальнейшего снижения планов хлебозаготовок по Сев. Кавказу, Вост. Сибири, Нижней Волге и ЦЧО (см. таблицу 11).

17)После дальнейшего снижения планов хлебозаготовок по Украине, Сев. Кавказу, Уралу и Казахстану (см. таблицу 11).

19)Социалистическое строительство СССР. М., 1935. С. 322 — 323, 361. Хлебозаготовки и планы см. таблицу 10.

Контуры так называемого «нео-нэпа» обозначились б мая 1932 г. 14 Планы хлебозаготовок были снижены до 23,5 млн т, и было объявлено, что крестьяне по выполнении госпоставок смогут продавать зерно на колхозном рынке.

Четырьмя днями позже, прежде чем Экспертный совет продолжил свою работу, Комзаг дал свою оценку будущего урожая 1932 г. Предлагалось исходить из возможности получения 90,7 млн т, что было значительно выше годового планового показателя.

20 июня 1932 г. ЦУНХУ докладывало о предварительных результатах работы своих учетно-контрольных комиссий на местах, которые позволяли говорить о будущем урожае в 76,4 млн т. Похоже, что это повлияло на снижение Комзагом 27 июня своих оценок до 85,1 млн т. Следующая предварительная оценка урожая была сделана Наркомземом 1 июля 1932 г., понизив ожидаемый рубеж до 73,3 млн т.

Все эти переоценки проводились секретно, единственной официально опубликованной цифрой оставались плановые 81,5 млн т. Однако 7 июля 1932 г., в то время как внутренние расчеты ЦУНХУ находились где-то в диапазоне между секретными наркомземовскими 73,3 млн т (1 июля) и 70,6 млн т (к которым они пришли 10 июля), Осинский сообщал в печати, что урожай значительно ниже 81,5 млн т. Впрочем он озвучил компромиссный вариант в 76,9 млн т. 16 Подсчеты, согласно которым урожай не дотягивал и до 73,3 млн т, оставались засекреченными.

16 августа 1932 г. планы хлебопоставок по Украине были негласно снижены на 0,655 млн т. С этого момента начинает нарастать разногласие между ЦУНХУ и Наркомземом по вопросу об оценке урожая. 20 августа ЦУНХУ с учетом оценок на местах пришло к цифре в 67,1 млн т, однако Наркомзем настаивал на том, что необходимы дополнительные поправки к местным данным и что более вероятна оценка в 71,1 млн т.

На протяжении оставшегося июля и всего августа велись ожесточенные споры по вопросу производства зерна. Это был важный политический вопрос, поскольку само собой разумелось, что всякое изменение в показателях производства повлечет поправки к планам заготовок. Но, как мы отмечали выше, внесение изменений в заготовительные планы являлось прерогативой высшего политического руководства (Политбюро и СНК); оно же решало, в какой мере секретные оценки урожая могут фигурировать в открытой дискуссии.

И здесь ЦУНХУ допустило ошибку, опубликовав в журнале для служебного пользования низкие оценки урожая. Августовское издание «Основных показателей выполнения нар.хоз. плана за август 1932 г.», вышедшее вскоре после 23 сентября, официальной даты выпуска, содержало оценку урожая 1932 г. в 67,1 млн т, а урожай 1931 г. оценило в 68,2 млн т. Это ясно свидетельствовало об убежденности ЦУНХУ в том, что урожай 1932 г. будет ниже, чем в 1931 г., и значительно ниже тех оценок, которые публиковались прежде. Хотя эти цифры не были опубликованы широко, доступ к ним не ограничивался только лишь Политбюро. Эти материалы оказались в распоряжении представителей советского руководства и менее высокого уровня, выступавших за снижение заготовительных планов на том основании, что производство зерна фактически ниже, чем предусматривалось планами.

Таблица 5. Хлебофуражные балансы, подготовленные ЦУНХУ для Госплана 11 октября 1932 г. (млн т)

Источник: РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 30. Д. 881. Л. 9.

Примечание: цифры планового баланса на 1933 г., приводимые в данной таблице, скорректированы.

Данные балансов показывали, что по предварительным расчетам на 1932 г., на корма в деревне выделялось примерно на 6 млн т или на треть меньше в сравнении с уровнем 1928 и 1929 гг. В личном сельскохозяйственном потреблении сокращение было на 5 млн т. или на 15 %.

Позднее Сталин сам настаивал на отказе от снижения оценок урожая 1932 г., хотя Осинский вновь пытался это делать в августе 1933 г., когда цифры уже утратили оперативное значение, а в целях стратегического сопоставления такое изменение было необходимо.

Оценки урожая 1933 г. и хлебофуражные балансы

Осинский стал председателем этого нового Государственного комитета, и это предполагало, что он остается на посту директора ЦУНХУ, но получает очень важного освобожденного заместителя в лице Брюханова, который с 1925 г. по 1930 г. был наркомом финансов, а с апреля 1931 г. по февраль 1933 г. — замнаркома снабжения. Брюханов вышел из Наркомснаба в тот день, когда был назначен в Государственный комитет по определению урожайности. В этот комитет вошли представители заинтересованных структур высшего руководства: Яковлев и Юркин из Наркомзема, Чернов, Клейнер и Сафроненко из Комзага, Верменичев из НКРКИ и Гайстер из Госплана.

В отличие от предшественника — Экспертного совета, ГКОпред имел своей задачей только оценку урожайности, но не составление балансов. Балансы больше не являлись неотъемлемой частью системы оценки урожайности. На смену методу балансов пришла «метровка» — метод, когда специально подготовленные исследователи проводили шаблонные подсчеты на квадратном метре поля. В распоряжении ГКОпреда была собственная сеть местных межрайонных комитетов, наблюдавших за проведением таких оценок на местах. Учреждение этих независимых местных структур со статусом межрайонных было важным подтверждением решимости центра противостоять местному административному нажиму. К сожалению, этой структуре пришлось испытать и куда более мощный административный нажим из центра.

В результате оценки оказывались крайне высокими. Осинский и Брюханов позднее признавали, что эти оценки основывались на принятии расчетов метровки по максимуму, без поправки на потери при сборе и транспортировке, т.е. происходила подмена амбарной урожайности биологической урожайностью. И Осинский, и Брюханов безуспешно призывали к снижению этих амбарно-биологических оценок.

Возможно, важную роль здесь сыграло решение Сталина не снижать оценку урожая 1932 г. в июле 1933 г. Обычно избыточные оценки урожайности снижались, как только они утрачивали значение для текущей политики. Смысл состоял в том, что при этом долгосрочные стратегические задачи выглядели более реальными, а кроме того, текущий урожай выглядел сравнительно солидным, что позволяло поддерживать высокий уровень заготовок. То, что имело огромное значение для текущей политики, со временем превращалось просто в колонки цифр. Снижая оценки урожайности по предыдущим годам, статистики облегчали себе задачу относительно высокой оценки текущего урожая. Однако, когда в июле 1933 г. Сталин отказался снизить оценки по 1932 г., для достижения того же текущего эффекта не было другого способа, кроме как взвинтить оценки урожая 1933 г. Биологическая оценка урожайности не была причиной искажения реальной оценки, скорее это был способ взвинчивания данных о текущем урожае. Основные перекосы были допущены ранее, и с этой точки зрения моментом отрыва от реальности является отказ от снижения данных по урожаю 1932 г., а не стремление раздуть оценки ожидаемого урожая в 1933 г.

Между тем статистики ЦУНХУ продолжали составлять собственные хлебные балансы. Они не могли отклоняться от официально принятых цифр, однако было бы бессмысленным занятием составлять балансы, если бы они не стремились отразить в них реальность, какой они ее знали. А потому они тайком добавили некоторые компоненты в свои балансы, что позволяло, используя официальные цифры, создать относительно достоверную картину происходящего. Они в качестве поправки на реальность использовали графу «потери или «невязка»», данные которой варьировали от 6,4 млн т в 1930 г. и 0,9 млн т в 1931 г. к 13,8 млн т в 1932 г. и 16,4 млн т в 1933 г. Эти цифры статистики ЦУНХУ втайне считали необходимым вычесть из официально принятых оценок урожайности по 1930—1933 гг., чтобы сделать эти оценки сопоставимыми с теми балансами, которые они составляли для более реального представления о происходящем, без планово-конструктивистских искажений.

Таблица 6. Окончательные официальные оценки урожаев зерна

в 1930—1933 гг.; изъятия, которые статистики ЦУНХУ

втайне считали необходимым сделать из этих оценок,

и наши оценки урожаев (млн т)

Источники: см. данные таблицы 7.

Балансы, по которым были исчислены эти цифры, представлены в таблице 7. Они показывают, что зерно на корм скоту в сельском хозяйстве сократилось с 18,5 млн т в 1928 г. до 10,2 млн т в 1932/33 г. и что продовольственное потребление в сельском хозяйстве упало с 31,2 млн т в 1928 г. до 18,4 млн т в 1932/33 г. Такая динамика практически неизбежно влекла за собой голод и катастрофические потери в поголовье скота.

Таблица 7. Балансы по зерну в сельскохозяйственном секторе, 1930/31 — 1933/34 гг. (млн т)

Источник

Часть пятая. Хлебофуражный баланс. Семенные, продовольственные, фуражные ссуды и помощь.

Начнем с важного момента, который зачастую, в угаре эмоций, почему-то совершенно упускается из вида. А именно то, что хлебозаготовительный план изначально не предусматривал продовольственной помощи селу, поскольку строился исходя из иных статей расхода, которые в свою очередь прописывались в плане использования зерновых культур (он же хлебофуражный баланс). Это приблизительно как финансовый бюджет на предстоящий год, где указываются источники поступлений денежных средств и предполагаемые статьи расхода. Задача обеспечить себя страховыми фондами на случай неурожая и бескормицы возлагалась на сами колхозы и была прописана в примерном уставе колхоза как образца 1930 г. так и 1935 г. В функции государства, которые можно отнести к регулированию сельского хозяйства, входили: поддержка совхозов, стимулирование (обеспечение) сельскохозяйственных заготовок животноводства, технических и прочих культур, запас озимых семян, животноводство. Так же, при определенных условиях, к поддержке сельского хозяйства можно отнести создание резервов (Госфонд и Непфонд) на случай возникновения форс-мажорных обстоятельств. Соответственно, в случае выполнения плана хлебозаготовок, государство имело больше вариантов для маневра, сокращая или увеличивая те или иные статьи, а при невыполнении плана эти возможности резко сокращались.

Из всего вышеизложенного создается впечатление, что власти смирились с провалом хлебозаготовительной кампании, а исходя из зарезервированных 0,7 млн. зерна, уже были готовы к тому, что и действующий на 1 декабря план хлебозаготовок также выполнить не получится. Судя по предложениям Комзага о сокращении централизованного снабжения, очередному сокращению экспорта, а также тот факт, что хлебофуражный баланс не предусматривал семенной и продовольственной помощи селу, создается впечатление, что основной задачей правительства на ближайшее полугодие, являлось экономное расходовании заготовленного зерна на текущие нужды. Как часто бывает, жизнь в очередной раз внесла свои коррективы. Хлебозатовительный план удалось выполнить лишь в размере 18,5 млн. т, что не только поглотило резерв в 0,7 млн. т, но выявило нехватку 0,6 млн.т. И что самое страшное, хлеб урожая 1932 года, который теоретически должен был быть в деревне, там не оказался.

Теперь в цифрах. Мы совместили в одной таблице план использования зерна урожая 1932 г., принятый 9 декабря, с фактическим расходом. Таблица получилась немаленькая, но если на нее смотреть больше 3-х минут, то сначала к ней привыкаешь, а потом даже можно разобраться. К сожалению несколько статей оказались несовместимы, но общей картины это не портит. Цифры даны в млн. пудов (1 пуд = 16,38 кг., 1 млн. пуд. = 16,38 тыс. т, 10 млн. п. = 163,4 тыс.т, а 100 млн. п. = 1,638 млн.т)

Первое, что бросается в глаза, то, что принятый план 9 декабря 1932 года план использования зерновых претерпел значительные изменения. Причем изменения, в плане перераспределения ресурсов для оказания помощи. Очередная попытка создания резервов опять закончилась неудачей. При грубом приближении, на семенную, фуражные ссуды и продовольственную помощь за вычетом обмена государство израсходовало порядка 1,8 млн. т. (117,3+17,1+5,8-30,2=110 млн.п), поскольку обмен продовольственных культур на непродовольственные и наоборот, происходил не один к одному. В два с половиной раза был увеличен фонд коммерческой продажи и Торгсин. В качестве добавок к печеному хлебу, по предложению Комзага, были использованы непродовольственные хлеба (15,5 млн.п. в приходе). Увеличены расходы на гужевой транспорт, на Цветметзолото, животноводство, Военвед и ОГПУ, ГУЛАГ, и на спецпереселенцев. Были сокращены торф, путина, снабжение севера, промышленность, стимулирование с.х заготовок и экспорт. Предвосхищая восклицания насчет остатков, спешу заметить, что это меньше месяца снабжения средней полосы и севера до поступления нового урожая. Таблица также в очередной раз показывает, что исчезновение части урожая стало не только головоломкой для современных исследователей, но и явилось неприятным сюрпризом для власти, которая была вынуждена перестраиваться, исходя из существующих реалий, при ограниченном запасе ресурсов вследствие провала хлебозаготовительной кампании. А если из заготовок и закупок 18,8 млн. т вычесть возврат в 1,8 млн. т. то получится, что фактически было заготовлено из урожая 1932 года 17 млн. т., что делает еще комичней официальную версию о том, что причиной голода 1932-1933 гг. явились чрезмерные хлебозаготовки.

Теперь перейдем непосредственно к принятым Политбюро постановлениям. Но сначала пояснения.

В последующие расчеты и список не включены постановления, относящиеся:

1. К общему снабжению

2. К зерну, выделяемому для обменных операций.

3. К увеличению поступлений на нужды местных властей гарнцевого сбора (40% вместо 10%), а также 40% хлеба по закупкам.

4. К снижению гарнцевого сбора.

5. К крупам и зерновым отходам.

Всего с января по июль 1933 г., с учетом продовольственной помощи Казахстану 17 сентября 1932 года, Политбюро приняло 89 постановлений о выделении семенных, продовольственных, фуражных ссуд и помощи. 91 процент от объема зерновых по этим постановлениям, пришлись на Украину, Северный Кавказ, Урал, Нижнюю Волгу, Казахстан и ДВК. В отношении Украины принято 24 постановления, Северному Кавказу – 12, Нижнюю Волгу и Урал по 7, Казахстану – 6 и ДВК – 4.

Объем распределился следующим образом (тыс.т):

И здесь получается цифра близкая к данным Комзага в 1,8 млн. т., учитывая погрешности при обменных операциях и приведенные выше пояснениях. К слову, надо заметить, что профессор В.В. Кондрашин в предисловии ко второму тому сборника документов «Голод в СССР», на стр. 34, каким то образом умудрился посчитать и огласить цифру в 1,3 млн. т (78,7 млн.пуд), потеряв 0,5 млн т. А сделанный им вывод на стр. 35 настолько бесподобен, что не могу удержаться, что бы его не процитировать (с тихой гордостью за отечественную историческую науку).

«В целом стремление сохранить любой ценой созданное в результате коллективизации сельское хозяйство СССР лежало в основе всей аграрной политики сталинизма, в том числе в рассматриваемый период. Именно с этой целью в первой половине 1933 г. велась борьба со стихийной миграцией крестьян, проводилась семенная кампания, а в условиях голода выдавались зерновые ссуды. Вряд ли действия сталинского руководства по выделению регионам зерновых ссуд, предоставлению различных льгот можно назвать «помощью» во время голода. Они не были бескорыстными и, в отличие от ситуации во время голода 1921—1922 гг., были направлены не на спасение голодных крестьян, а на их «закрепощение» в колхозах. Заставить их смириться с судьбой, безропотно работать в колхозе — вот чего желал Сталин. В этом смысле ему удалось достичь своей цели. Голод 1932—1933 гг. стал фактором укрепления колхозного строя СССР. «Второе крепостное право большевиков» (аббревиатура ВКП(б) — В.К.) было установлено. Однако ценой этого были страдания и гибель от голода миллионов сельских тружеников, для которых, так же как и для миллионов жителей советских городов, вторая половина 1932 г. — первая половина 1933 г. стали кульминацией трагедии советской страны периода «сталинской революции сверху».

1 Сталин и Каганович. Переписка. 1931—1936 гг. М.: РОССПЭН, 2001. стр.203 РГАСПИ Ф. 558. Оп. 11. Д. 77. Л. 117. Автограф.

2 ГАРФ Р 5446.120.223 Л.1

4 (РГАСПИ 17.162.14 Л.28-29)

5 ГАРФ Р 5446.120.223 Л.1 Л.2

6 Опубликовано в № 265 Известий ЦИК Союза ССР и ВЦИК от 24 сентября 1932 г. СЗ 1932, стр. 699

Источник